Саймон промолчал. Насколько ему было известно, в Академии провели несколько операций на мозге Ривер, и не исключено, что в результате этих операций она теперь могла устанавливать телепатическую связь с рогатым скотом. Доктора-франкенштейны открыли тайники в сознании его сестренки, выпустили на свободу скрытые доселе способности. При этом они превратили милую девушку с интеллектом гения в сбитое с толку, сильно неуравновешенное существо, практически сумасшедшее и обладающее смертельно опасным потенциалом. Саймон еще не выяснил, чего именно надеялись добиться эти врачи. Возможно, они просто получали извращенное удовольствие от того, что причиняют кому-то вред – просто потому что могут. Они служили Альянсу, а Альянсу нравилось играть с судьбами людей, и его никогда не призывали за это к ответу.
– Это не он, да? – Джейн указала на Джейна. – Ты же не от него залетела, мама?
– Джейн, дитя мое, постарайся держаться в рамках приличий, – рявкнула Темперанс.
– А как я должна это сказать? Он оставил тебя в интересном положении. Заделал тебе ребенка. Обрюхатил.
– Хватит!
– А затем либо он бросил тебя, либо ты его. Не знаю, и меня, в общем-то, этот вопрос не волнует. Важнее другое: то, что ты всю жизнь скрывала это от меня. Если я спрашивала про отца – кто он, где он, жив ли он вообще, – ты отвечала, что это не важно. Ты говорила, что у тебя есть я, а у меня – ты, и больше нам никто не нужен. А в тот раз, когда я реально на тебя надавила – год назад, что ли, – ты вся раскипятилась и сказала, что мой папа – плохой человек и что без него нам будет лучше. Но теперь, когда я с ним познакомилась, он не кажется таким уж плохим, особенно если учесть, как он помчался на Фетиду, когда ты его об этом попросила – и то, как бросил вызов Элайасу Вандалу. На самом деле он классный. Знаешь, на какие мысли меня это наводит?
Джейн не дала матери возможности ответить.
– На то, что проблема в тебе, а не в нем. Это ты плохая. Ты – сука…
– Джейн!
Но Джейн было не остановить.
– Сука, которая свалила от нормального, в общем, парня. Сука, которая все время врала о нем, чтобы не стыдно было вспоминать о том, что она сделала. Сука, которая утверждает, что она – моя мама и что она любит меня, хотя на самом деле это совсем не так.
– Джейн Мэри Макклауд, как ты смеешь так со мной разговаривать!
Глаза Джейн налились слезами. Ее щеки горели. От нее, словно радиоактивное свечение, исходила ненависть.
– Как ты посмела, мама?! Как ты посмела?!
С этими словами она развернулась и убежала прочь.
* * *В изоляторе воцарилось неловкое молчание. Его нарушил Саймон.
– Может, пойдете за ней?
Темперанс пожала плечами – не безразлично, а скорее обреченно:
– Это не поможет. Когда Джейн так разозлилась, ее нелегко убедить. Пусть успокоится, тогда я с ней поговорю. Сейчас только хуже будет. Ей покажется, что я ее преследую, и она станет шипеть и царапаться, словно загнанная в угол рысь.
– Но это же не подростковый бунт, – сказал Саймон. – Джейн не просто выпускает пар. У нее настоящий жизненный кризис.
– И я с ним разберусь, – решительно заявила Темперанс. – В свое время и своими методами. А сейчас я буду очень благодарна вам, если вы перестанете давать мне советы по воспитанию моей дочери. Вы и так уже создали достаточно проблем.
– Что? – воскликнул Саймон. Его щеки окрасились румянцем. – Но я… Это совсем не то, что я… То есть я не…
Саймон Тэм, обычно такой красноречивый, легко лишался дара речи, когда разговор принимал неожиданный оборот или когда он сам неожиданно для себя кого-то обижал. В данном случае произошло и то и другое.
Пока Саймон собирался с мыслями, Темперанс, как только что ее дочь, стремительно покинула изолятор. Саймон, пребывавший в сильном смятении, остался наедине со своим пациентом.
Он создал проблемы?
Это же не он только что закатил скандал со своей дочерью. Это не он скрывал имя отца от нее, не он для этого сплел сеть обмана. Он лишь непреднамеренно проговорился, когда Джейн оказалась рядом. Да, это прискорбно и даже досадно. Но создал ли он проблемы? Нет. Рассмотрев вопрос с другой точки зрения, Саймон пришел к выводу, что на самом деле он оказал Темперанс и Джейн услугу. Правда относительно отцовства Джейна слишком долго зрела, словно гнойник. Саймон помог обнаружить недиагностированное заболевание, и теперь благодаря ему они могли начать процесс примирения и исцеления.
Он представил свой просчет в позитивном свете, и это помогло ему смягчить чувство смущения – но не намного.
Джейн, лежавший на кушетке, застонал.
Саймон в один миг оказался рядом с ним.
Джейн заморгал и осоловело уставился на Саймона:
– Какого… Док?
– Расслабься, Джейн. Все в порядке, ты в изоляторе.
– Эти слова… не очень хорошо между собой сочетаются.
Джейн попытался подняться, но зашипел от боли.
– Проклятье! Больно.
– Ну конечно. Ложись и не двигайся, иначе испортишь всю мою работу.
– Последнее, что я помню, – то, как Вандал выбросил свой нож. Потом… Нет, это все. Ничего не помню.
– Нож вернулся, – ответил Саймон, – и попал в тебя, прямо в легкое. Мэл говорит, что он называется «бумер-нож».
– А, черт. Ну да. Я должен был его узнать.
– Мэл так и сказал. Если честно, то он сильно на тебя злится.
– Мэл – урод. Сейчас тут кто-то спорил, что ли?
– Темперанс и Джейн. Тайна, в общем, раскрыта. Ну ты понимаешь, насчет тебя и Джейн.
– Цзао гао! Джейн знает?
– Джейн знает. Думаю, это не самый худший вариант. Теперь все вышло наружу. Больше никакой лжи и уверток. Так будет лучше.
– Ха, лучше! Ну да… – Джейн почесал голову. – Так… я еще что-нибудь пропустил?
– Хорошую новость или плохую?
– Плохую. Всегда плохую.
– «Грабители» узнали, где мы, и, вероятно, уже идут сюда, чтобы нас прикончить.
– Ясно. Наверное, этого следовало ожидать. А хорошая?
– В Уайтплейнс-Эдж Инара наткнулась на своего друга-миллиардера. Он собирает армию из спецов по безопасности, чтобы пришли и разгромили «Грабителей».
– Отлично, черт побери! Вот это, я понимаю, хорошая новость.
– Но вот беда, – сказал Саймон, – если «Грабители» навалятся на нас, то до прибытия армии мы не доживем. А они так и
