Ягмара сделала несколько глотков, не почувствовав вкуса.
— И ты говоришь это сейчас…
— Это ещё не всё. Говорят, что Черномор проделывал это дважды. Второй раз — с такими же подобными богам…
— Но мы ведь ему не соперники в этом. В смысле, не ровня…
— Тут не важно — соперники, друзья… Кстати, если бы он вошёл в храм, ему бы пришлось полагаться больше на силу и хитрость, чем на могущество. Железо… оно такое.
— Подожди… А вдруг он вошёл? Он же может принимать любой образ…
— Поэтому отец и попросил шаманов посмотреть, что происходит снаружи.
— Но если он в образе шамана… он мог говорить что угодно…
Бекторо тихонько засмеялась.
— Я ведь тоже немного шаманка, знаешь ли. Я была на крыше, поднялась на Верхнее небо и видела и его, и Белую Сову… Нет, шаман настоящий. И Овтай настоящий. Все у нас настоящие… а вот понять, как быть, у меня не получается. Кстати, пойдём посмотрим, как там Овтай…
25. Древние тайны и потайные ходы
Небо к вечеру стало багроветь. Дождь прекратился, над развалинами домов поднимался пар. К ночи стало жарко во дворе — почти как в бане. Маг Масани пригласил всех внутрь храма, служки развели людей по помещениям. Кочевники, браться и племянники Бекторо, обосновались в одной комнате, не пожелали разлучаться; с ними же устроился Вазила. Акболату и Нию тоже пришлось делить небольшое помещение, откуда вынесли какие-то занавесы, намотанные на длинные шесты. Овтай и двое неходячих занимали каждый по крошечной келейке. Бекторо пригласила к себе Ягмару, и та не стала отказываться. Сизое Перо попросил разрешения переночевать в той же башне, откуда поднимался на встречу с другой шаманкой; волк остался при нём. Шеру посидел недолго у Акболата, потом пришёл к Ягмаре и объяснил, что будет жить здесь. Впрочем, потом он передумал и отправился на разведку. Его не было долго. Вернулся весь в пыли и паутине, но ничего не стал рассказывать, просто лёг.
В храме было не то чтобы прохладнее, чем во дворе, но по коридорам струился лёгкий сквознячок, колебавший пламя светильников. Откуда-то из недр храма приходил этот сквознячок…
Поговорили о тонкостях овладения волшебством. О том, что хорошо, когда оно проникает в тебя само, без напора, и плохо, когда ты его пытаешься затолкать силой. Но иногда приходится и силой, что поделать… Бекторо рассказала о разных способах заглядывать в будущее. По её словам, получалось, что способностью такой наделён каждый человек с младенчества, но потом она понемногу исчезает, потому что требует полной отрешённости от настоящего, а у ребёнка и тем более у взрослого такой возможности нет. Поэтому придумывают специальные приёмы, чтобы отвлечься от реальности и прислушаться к своим глубинам — где-то там, очень далеко, течёт ручеёк тайных знаний. Скажем, можно смотреть в хрустальный шар или на раскачивающееся на нити кольцо, или раскидывать гадальные карты, или брать наугад слова из книг и знаки из таблиц. В какой-то момент эти предметы начнут вытягивать из тебя то, что тебе там, в глубине, уже известно. И вообще следует научится различать свои страхи или желания — и настоящие предчувствия. Но это приходит с опытом, с годами… Кстати, поэтому так трудно предсказывать будущее себе — желания и страхи забивают самоё предчувствие. Нет, в предсказании будущего волшебства как такового нет — если не считать, конечно, того, что этот внутренний ручеёк как раз из того древнего разлитого по миру волшебства и берётся…
Для начала Бекторо показала Ягмаре, как можно гадать по руке. Потом они уснули.
К утру стало жарко и внутри храма. Ещё не улушливо-жарко, как во дворе, но достаточно неприятно.
Поднявшись на галерею, Ягмара увидела, что развалины уже не парят, а дымятся. Горел близ окоёма лес — и наверняка горела степь. Дым слался, гонимый слабым ветерком.
Она выдержала на галерее всего несколько лепт, потом стало невмоготу.
Ржали, сходя с ума, лошади. Вазила ходил возле них и плакал.
В течение дня жар усиливался. В самом храме дыма ещё не было, но дышать становилось трудно. К вечеру в помещениях сгустилась мгла — примерно так же, как тогда в башне, когда для шамана приоткрывали железную крышу. То есть светильники горели, но свет от них мало что освещал. И даже неугасимое пламя на алтаре казалось тёмным.
Спать было трудно даже с открытым занавесом. Ветер из глубин храма усилился, но он тоже был далеко не прохладен. Ягмара металась во сне, ей снились пожары. Бекторо вставала, давала ей воды. Вода была тёплая и тут же вылетала с потом.
До полночи слышно было, как кричат лошади. Потом они стихли — все сразу.
Утром уже невозможно было выйти во двор — ворота не открывались. Должно быть, их перекосило от жара. К ним было даже трудно прикоснуться.
Маг Масани собрал всех и сказал, что нужно уходить в самые задние помещения. Ягмара плохо понимала, что он говорит. Головная боль вернулась. Но просить Бекторо полечить её она стеснялась — та тоже страдала.
Все были одеты в самое лёгкое, лишь Овтай кутался в
