В течении следующих двух дней ничего не происходило. С Джоном Маргери виделась лишь за обедом и ужином - большую часть времени он проводил на стенах и сторожевых башнях, без конца глядя в заснеженную даль.
Маргери помнила, как в детстве отец втайне от матери рассказывал ей “страшилки” о монстрах и неведомых чудовищах - эти сказки нравились ей куда больше, чем глупые истории о глупых принцессах. Говорил ей отец и о Белых Ходоках, ни живых, ни мёртвых, что слоняются по ту сторону Стены и выискивают себе новые жертвы. Маргери слушала, пугалась, но никогда по-настоящему не верила в старые легенды, а повзрослев, и вовсе вспоминала о них с улыбкой. И вот теперь жизнь свела её с человеком верившим в то, что ни сегодня-завтра к воротам Винтерфелла пожалует армия ходячих мертвецов.
Бабушка говорила Маргери, что на Севере всё иначе. Будучи частью Вестероса он, тем не менее, оставался сам по себе, здесь царили свои законы, а мифы и легенды так тесно переплелись с настоящей историей, что правду от вымысла уже от не отличить. Для северян Белые Ходоки были столь же реальны, как драконы для жителей Эссоса. Маргери понимала, что если она хочет завоевать расположение Джона, ей придётся разделить и его взгляды и самой поверить в существование “Иных”, но её пытливый, реалистичный склад ума не позволял ей этого. Маргери верила лишь в то, что видела своими глазами, до чего могла дотронуться и рассмотреть со всех сторон.
- О, боги, дайте мне сил не нагрубить ему и сегодня, - вздохнула она, пока Фрида заплетала ей волосы.
- А мне кажется, он хороший человек, миледи, - улыбнулась служанка, - помните, что вы говорили? В каждом можно отыскать что-то хорошее, если дать ему шанс и открыть своё сердце, - напомнила она.
- С тех пор многое изменилось, - сказала Маргери, глядя в огонь, - я больше не хочу открывать своё сердце. В нём и так ничего не осталось.
У неё предательски защипало в глазах. Нельзя. Нельзя думать об отце и Лорасе. Маргери знала, что если не выдержит и заплачет – чёрная бездна отчаяния поглотит её вновь. Она должна быть сильной, должна вырвать эту боль из своего сердца, если хочет выжить. Иного пути нет.
На ужине она появилась в том же красном платье – других у неё не было. За столом собралась та же компания, и леди Мелисандру по-прежнему не допускали в замок. Впрочем, после их вчерашней беседы, Маргери уже не горела желанием ужинать в её каморке. Наедине с Красной Женщиной ей становилось не по себе, а обилие зелий и порошков на полках наводило на мысли, что что-то из этого может попасть в её бокал. Маргери помнила, как сир Давос говорил ей, что Мелисандра частенько подмешивает свои “приправы” в напитки собеседникам, дабы те увидели “знамения Красного Бога”.
Не успели слуги подать еду, как в зал вбежал запыхавшийся солдат.
- Всадник у ворот, Ваша Милость, - выдохнул он.
Присутствующие настороженно переглянулись, и Маргери заметила, как помрачнело лицо Джона.
- Кто такой? Он назвался?
- Лорд Бейлиш, Ваша Милость, - сообщил дозорный, - впустить его?
Сидящие за столом переглянулись, а Санса яростно сжала губы.
- Скажи, что мы ожидаем его в главном зале, - хмуро бросил Джон, и велел слуге поставить на стол ещё одну тарелку и приборы.
Воцарившуюся тишину, казалось, можно было резать ножом.
- Это вы его пригласили? – Джон посмотрел на Маргери.
- Ну, разумеется, - не сдержалась она, мысленно гадая, каким ветром сюда занесло Мизинца - и армию Иных привела тоже я.
Петир вошёл в зал как раз в тот момент, когда слуга принёс тарелку.
- Добрый вечер! – вкрадчивое эхо его голоса разлилось по залу.
Он стоял запыхавшийся, и, казалось, не замечал обращённых на него хмурых взглядов. Грациозно и неторопливо сняв перчатки, Мизинец прошёл в зал и занял место напротив Сансы.
- Добрый вечер, леди Старк, - Петир ослепительно улыбнулся, но улыбка эта больше походила на оскал, - надеюсь, я не сильно помешал?
Маргери посмотрела на Джона – взгляд, которым он буравил Мизинца, был столь яростным, что казалось ещё мгновение, и тот упадёт замертво. Санса ничего не ответила – лишь смотрела презрительно и настороженно.
- Что привело вас в Винтерфелл? – Джон не счёл нужным отвечать на приветствие.
- Я страшно замёрз и не отказался бы от порции горячего эля, милорд, ох!.. простите, Ваша Милость,- поправился он, но Маргери была уверена, что “оговорился” Петир намеренно, - Вы же теперь король Севера. – Бейлиш откинулся на спинку стула и сложил пальцы в замóк. - О! Благодарю, - улыбнулся он, когда слуга подал ему кубок, - какой расторопный виночерпий, - похвалил Мизинец и перевёл взгляд на Джона, - один из Одичалых? - и, заметив, как Тормунд стиснул зубы, довольно улыбнулся, - ах, прошу прощения, вольного народа.
Командир одичалых прожигал гостя убийственным взглядом и, судя по лицу, едва сдерживался, чтобы не запустить в него ножом. Впрочем, не он один, но, Мизинца это, казалось, только раззадоривало.
- Это вы прислали письмо? - спросила Маргери, хотя и без того уже знала ответ.
- Леди Тирелл, - Петир наигранно всплеснул руками, будто только сейчас заметил её - чудно выглядите! Боги, боги… Как давно я вас не видел! Надеюсь, вы хорошо устроились?
Санса не выдержала.
- Отвечайте на вопрос, лорд Бейлиш.
Мизинец огляделся. Пять пар глаз свирепо глядели на него, но Бейлиш давно привык к тому, что его появление мало кому доставляет радость.
- Совершенно верно, - сказал он, и добавил вкрадчиво, - думаю, тут будут уместны слова благодарности.
- За что? – хмыкнул Джон.
- Я принёс добрые вести, - Петир сказал это так, будто речь шла о чём-то само собой разумеющимся.
- Как вы узнали, что я здесь? – спросила Маргери.
- Знаю, знаю… – вздохнул он, - вы не верите мне, прекрасная леди, и я вас не виню. – Мизинец в своей обычной манере выдержал
