Кэтрин привыкла к вниманию мужчин, но этот человек смотрел на неё иначе. Её внешность и фигура интересовали Холмса в последнюю очередь – он словно пытался заглянуть за оборотную сторону всего этого.
- Моё дело не совсем обычное, - тихо, но уверенно сказала она. – Возможно, вы даже сочтёте меня сумасшедшей.
- А вы себя таковой считаете? – спросил он и испытующе посмотрел в её глаза. Выдержать этот взгляд оказалось тяжело, но ей удалось.
- Сейчас уже не знаю, - Кэтрин пожала плечами. – Может быть, вы внесёте ясность? По крайней мере, я очень на это надеюсь.
- В таком случае вы вряд ли являетесь сумасшедшей, мисс Уилшоу, - резонно заметил Шерлок. – Насколько мне известно, ничтожно малое количество душевно больных признает себя таковыми. Итак, - он уселся на диван, закинул ногу на ногу и, сложив руки на груди, вновь посмотрел ей в глаза, - что у вас случилось?
Нетерпение в нём возрастало. Шерлок всей душой желал, чтобы эта девушка поведала ему нечто такое, что заставило бы кровь кипеть в жилах, чтобы адреналин бил фонтаном, и он вновь почувствовал бы эту ни с чем не сравнимую прелесть распутывания хитроумного преступного клубка. В тот момент Холмс глядел на неё с вопиющей надеждой.
- Меня кто-то преследует, - Кэтрин сглотнула и облизала пересохшие губы. – И пугает, пользуясь кое-какой историей из моего прошлого. – На несколько секунд она осеклась, прежде чем решилась вслух озвучить то, что до настоящего момента лишь прокручивала в своей голове. – Я думаю, мне хотят отомстить.
О, да… У неё был свой маленький мрачный секрет – Шерлок понял это уже через минуту после того, как она перешагнула порог его комнаты. Людей, хранящих тайны, выдают глаза, и тому кто умеет читать, не составит труда их увидеть.
- Почему вы молчите? – удивилась она. Воцарившаяся тишина продолжалась уже с минуту. – Почему не спрашиваете?
- Есть куда более убедительные средства, нежели слова, мисс Уилшоу, - спокойно пояснил он. – Вот видите, мне даже не пришлось доставать вас глупыми вопросами, вы уже сами готовы всё рассказать, не так ли? К тому же, это вам, а не мне нужна помощь.
- Да… - пробормотала Кэтрин. – Очевидно, газетчики не врали насчет вашего характера. Впрочем, - на этих словах она гордо вскинула подбородок, - я ведь не под венец с вами собралась. Да и потом… вы ведь сейчас не заняты никаким расследованием? Стало быть, мы одинаково нужны друг другу. Бездействие убивает, не так ли, мистер Холмс? – Кэтрин расхрабрилась неожиданно для самой себя.
- Раз у нас общие цели, то почему бы не перейти к обсуждению вашего дела? Выкладывайте, с чем пришли, а там уж я подумаю – браться за вашу проблему или нет.
К своему удивлению, Кэтрин замечала, что этот «словесный футбол» нисколько её не раздражал, скорее напротив – помог отвлечься от невесёлых размышлений и хоть немного расслабиться.
- Всё началось две недели назад, - взгляд Кэтрин устремился теперь на огонь в камине. – Сперва я получила письмо… В нём была фотография. – Она вздохнула, собираясь с силами. – Фотография моей погибшей знакомой. Пэгги Грэмси. Она погибла десять лет назад.
- Вы её не любили, - Шерлок произнёс это не как вопрос, а как утверждение. Спокойно, равнодушно, без единой эмоции.
Кэтрин встрепенулась и невольно вздрогнула.
- Я… Как вы узнали? Впрочем… это же вы, - она нервно усмехнулась. – Да, наши отношения сложно было назвать приятельскими.
- Вы её ненавидели, - Шерлок продолжал говорить тем же спокойным голосом. – И до сих пор вините себя за это. Возможно, даже в её смерти.
- Я её не убивала! – Кэтрин почти сорвалась на крик. – Но кое в чем вы правы – в её смерти есть и доля моей вины. Хотя… кому я вру. По сути, это я убила её.
- Чтобы свести человека в могилу, оружие порой не требуется.
Кэтрин казалось, что он над ней издевается. На сочувствие она, конечно, не рассчитывала, но надеялась, как минимум, на понимание и, в конце концов, хоть какой-то профессиональный этикет.
- Вы меня презираете? – спросила она напрямую.
- С чего бы это? – Шерлок пожал плечами. – Я вас едва знаю.
- Не врите. Вы знаете обо мне больше, чем добрая половина моих знакомых, - мрачно отозвалась мисс Уилшоу.
- Ну… Я уверен, что никто из ваших знакомых не обладает такими способностями, как я. Вы согласны, Кэтрин?
- Да уж… - вздохнула она. – От скромности вы точно не умрёте.
- Думаю, дежурный обмен комплиментами можно считать исчерпанным, - Шерлок выглядел крайне довольным собой. – Я всё ещё не отбил у вас желание обратиться именно ко мне?
- Что вы… Скорее убедили.
- Тогда продолжайте, мисс Уилшоу, - сказал он, как ни в чём не бывало. – Я весь внимание.
Эта небольшая перепалка немного отвлекла Кэтрин от неприятных воспоминаний, которыми ей теперь предстояло поделиться с абсолютно незнакомым человеком.
- Пэгги Грэмси была моей одноклассницей, - начала она. – У неё не было ни подруг, ни друзей, ни парня, однако, изгоем она тоже не была. Скорее, держалась как-то обособленно, сама по себе. Типичная серая мышка – пройдешь и не заметишь, - Кэтрин вздохнула. – Что, собственно, мы и делали.
Она замолчала. Говорить было тяжело, особенно в свете последних событий. Кэтрин слишком долго вытравливала эти моменты из собственной памяти и до недавнего времени полагала, что достигла успеха. Теперь же ей вновь предстояло тревожить старые шрамы.
- Я училась в частной школе. Обучение там стоило недешево, но мои родители могли себе это позволить. В общем, думаю, понятно, какой там был контингент. Однако… были и те, кто учились бесплатно – руководство школы каждый год набирало выдающихся учеников и оплачивало обучение. Пэгги Грэмси была одной из них.
Шерлок терпеливо ждал, когда она доберется до главного. Он сталкивался с этим постоянно – многие из его клиентов начинали издалека, осознанно или нет оттягивая момент истины, которая далеко не всегда была приятной. И Кэтрин Уилшоу не стала исключением из правила.
- Для всех стало настоящим шоком, когда Пэгги стала встречаться с Мэттом Трэвисом, - продолжила Кэтрин после небольшой паузы. Её тонкие руки нервно теребили дизайнерские джинсы. – А для меня так и вовсе потрясением.
Холмс ожидал чего-то подобного. Более того, он уже догадался о том, какой финал был у этой обыкновенной в общем-то истории, и теперь оставалось лишь
