Элизабет исподтишка наблюдала за ним, и не могла сдержать улыбки. Ей почему-то казалось, что он похож на своего прадеда — того самого юриста Чейза, хотя никогда не знал его — дедушка Винсент умер за пять лет до его рождения в возрасте восьмидесяти пяти лет. Зато прабабушка Анна, которой не стало лишь 1990-ом, просто обожала маленького Роланда. Своё детство он провёл в Райдхайме, здесь же в Торнтоне окончил и школу, и покинул родной дом лишь тогда, когда настало время поступать в Университет. Там, в Кембридже, Роланд познакомился с Лиз. Он изучал экономику, а она историю.
Элизабет нравилось разгуливать по дорожкам райдхаймовского сада — а недавно она, вдохновленная женщиной, которую знала лишь по книгам и старым фото в семейном альбоме, взялась за собственный роман.
— А ведь и правда, интересно, что там за легенда о встрече Винсента и Анны, — задумчиво проговорила Элизабет.
Был вечер, посетители разъехались, и Лиз в обществе мужа и двоих детей коротала вечер в гостиной. На каминной полке в старинной рамке стояла черно-белая фотография мужчины и женщины, сделанная в Риме. Винсент и Анна Чейз стояли на ступенях Французской Лестницы, что находится на Площади Испании.
— Ну, теперь, когда ты ушла из библиотеки, и мы перебрались сюда, у тебя будет больше времени посвятить себя расследованию, — улыбнулся Роланд.
— Да, — согласилась Лиз и оглядела комнату, — но сперва я бы хотела закончить с ремонтом гостевых комнат на третьем этаже. И, кстати, — вспомнила она и постучала себя по лбу, — совсем забыла тебе сказать. Я велела рабочим демонтировать памятник на могиле Луизы. Он совсем разрушился, — молодая женщина покачала головой. — Жаль, конечно, надгробие выглядело очень… эклектично, но время не пощадило его. В общем, сегодня там установили новое. Я не стала заказывать роскошное, всё-таки эта женщина была… ну, в общем, ты понял, о чём я. Однако, без памятника всё равно как-то не по-христиански.
Роланд пожал плечами.
— Поступай, как знаешь. Это и твой дом тоже.
Они пробыли в гостиной ещё около часа. Наутро Роланду предстояло вернуться в Лондон по делам бизнеса, и было решено лечь спать пораньше.
Поднимаясь в спальню, Элизабет перебирала в голове список того, что ещё необходимо сделать. Она не хотела менять здесь всё с ног на голову и стремилась к сохранению аутентичности, а такая задача требовала тщательного подхода.
— Во сколько, говоришь, у тебя самолёт из Хитроу?
— В одиннадцать.
— Только попробуй забыть позвонить, когда окажешься в Дублине.
Лиз всегда волновалась, когда мужу предстояло лететь самолётом.
— Вот прямо сейчас и поставлю напоминание, — улыбнулся Роланд, доставая из кармана джинсов телефон.
Он действительно частенько забывал отзваниваться супруге, не потому, что ему было всё равно, а в силу занятости. Законы фондового рынка требовали исключительной сосредоточенности.
Но грядущая командировка в Ирландию обещала быть короткой, и Роланд радовался, что уже через пару недель снова вернётся в Райдхайм — как раз к четвертому дню рождения младшей Джейн. Старшему Марку в этом году исполнилось семь, и он готовился отправиться в частную школу.
Лиз и Роланд поднялись наверх и скрылись в спальне, что ранее принадлежала Анне и Винсенту.
В гостиной остался «дежурный» торшер на случай, если кому-то среди ночи понадобится спуститься вниз.
Ни Роланд, ни его жена не заметили крохотное чёрное пятнышко появившееся на заново выкрашенной стене.
