Из окон раздавалась музыка, по фасаду были развешаны огоньки и китайские фонарики, а прямо перед входом стояли садовые качели, несколько плетеных кресел и деревянный стол. Рядом тлели угли в только что разожженном барбекю, и пахло дымом.
— Раньше здесь находилась ферма, но владелец умер, а его племянник разрешил нам использовать этот участок и переделать амбар, — пояснил Алекс.
— То есть, «Парти-Раум», это не название?
— Нет, просто место для тусовок. Но тебе здесь понравится. Компания у нас приличная.
Едва он это сказал, как из распахнутых дверей, громко смеясь, вышли два парня и девушка. Внешний вид «приличных» людей, вполне вероятно, довел бы моего отца до предынфарктного состояния: на одном из мальчишек позвякивали цепи, закрепленные на узких кожаных штанах с дырявыми коленями, а руки покрывали татуировки, которые в первую секунду я приняла за рукава. Второй выглядел не менее колоритно — коротко стриженные волосы цвета взбесившегося огурца контрастировали с белой, как у вампира кожей и… темной помадой на губах. Девушка, по виду моя ровесница, ничуть не уступала в креативности своим жутковатым спутникам — одетая, как заправская рокерша, она обнимала тощую талию «вампира», а в свободной руке держала здоровенную кружку пива.
Троица подошла к нам.
— Тэсса, познакомься: это Маркус, Юрген и Элиза, — представил Алекс, — ребята, это Тэсса, моя кузина.
— Американка? — деловито уточнил Юрген и почему-то посмотрел на меня с подозрением.
Элиза сердито толкнула его в бок.
— Не бери в голову, Тэсс, он у нас шизик и анти-капиталист, — засмеялась она, пожимая мне руку. Но хороший парень.
— Ну, если он не будет кидаться на меня с ножом, то, думаю, мы подружимся, — в том же духе ответила я.
— Я не шизик, — обиделся «вампир». — У меня шизо-аффективное расстройство личности, а это совсем другое. И я не расист. — Все это было адресовано Элизе. — И я рад с тобой познакомиться, — он перевел взгляд на меня. — Фанни много про тебя рассказывала.
Невзирая на то, что эта троица разительно отличалась от моих нью-йоркских друзей, да и вообще выглядела странно, неприязни к ним я не почувствовала. И было даже здорово оказаться в новой обстановке — как раз то, что мне нужно.
В течении следующих десяти минут меня познакомили с остальными собравшимися в «Парти-Рауме» — всего в тот вечер там было двенадцать человек.
Внутри старого сарая оказалось на удивление уютно — вдоль заново выкрашенных стен стояли несколько диванов, привезенные сюда постоянными обитателями; по левую сторону находилась барная стойка и блестящий стеллаж за ней, на котором выстроились в ряд бутылки; камин, развешанные по стенам фотографии с самыми «знаменательными» моментами вечеринок, кресло-качалка и книжный шкаф…
— Ну, как? — спросила Фанни.
— Пожалуй, мне нравится. — Я и в самом деле начинала чувствовать себя здесь, как дома. — Даже очень.
— Так и знала, что тебе понравится, — улыбнулась кузина. — Пойдем, выпьем чего-нибудь.
Ввиду того, что Алекс не спускал глаз с проворной сестрицы, Фанни пришлось довольствоваться содовой, а я, недолго думая, заказала себе коктейль. «Барменом» в этот вечер оказался приятный молодой человек, по виду ровесник Алекса. В приталенной куртке из мягкой коричневой кожи, явно очень дорогой, и белой футболке он походил на типичного красавчика из среднестатистического голливудского фильма. Парень представился Стефаном и, видя, что в коктейлях я ни черта не смыслю, предложил «шикарную вещь» на свой вкус.
— Это моя любимая штука, — сказал он на чистом английском с едва уловимым акцентом.
Я похвалила его знание языка и заодно поинтересовалась, где он так хорошо его выучил.
— В Принстоне, — Стефан улыбнулся и протянул мне бокал с нежно-розовым содержимым. — В этом году окончил второй курс и приехал на лето.
— Что изучаешь? — я сделала глоток и с наслаждением улыбнулась. Действительно, вкусно. — Отличная вещь.
— Политологию, — он небрежно отбросил с лица прядь каштановых волос, открывая безупречный лоб и широкие брови вразлет. — А ты? Уже решила, куда будешь поступать.
Я сделала еще пару глотков и честно сказала о том, что разослала копии аттестатов в несколько колледжей, но ответ придет в лучшем случае в августе. Больше всего я надеялась на положительное решение из «Сити Колледжа» в Санта-Барбаре, и, как ни странно, отец с Марси в кои-то веки были на моей стороне.
— Так, значит, ты сестра Алекса? — Стефан кинул взгляд в противоположный угол комнаты, где у бильярдного стола пили пиво кузен и Юрген с Элизой.
Алекс повернулся, встретился глазами с моим новым знакомцем, и, к своему удивлению, я заметила тень неприязни в глазах родственника.
—Кажется, вы не очень ладите?
— Не бери в голову, — отмахнулся Стефан. — Просто немного расходимся во взглядах на жизнь.
Я не стала выяснять дальше. Во-первых, это было не мое дело, а во-вторых, совершенно не хотелось портить отличный вечер. Стефан все больше располагал меня к себе, и через час мы уже не отходили друг от друга. Поднялись наверх, в мансарду, случайно потревожив решившую уединиться парочку и, смеясь, спустились обратно.
Народа внизу, как мне показалось, прибавилось, музыка играла громче, а температура в помещении стремительно повышалась. От трех выпитых коктейлей мне сделалось душно, и Стефан, видя это, предложил выйти на свежий воздух.
— Можно тебя на минутку? — Алекс поймал меня уже у самых дверей и оттащил в сторонку.
— В чем дело? — он так резко потянул меня за руку, что я едва не выронила коктейль.
— Я несу за тебя ответственность, так что нечего шляться где попало, — Алекс попытался забрать у меня бокал, но я ловко выкрутилась.
— Не переживай, далеко не уйду. К тому же я буду не одна.
Он бросил недовольный взгляд в сторону терпеливого ожидавшего Стефана, но тот лишь усмехнулся.
— Это как раз то, что я имел в виду.
— Ну, знаешь, если он тебе не нравится, то это уже твои проблемы. А за меня не беспокойся. Мы будем на улице и у всех на виду.
Отчасти я понимала его опасения, ведь он и впрямь нес за меня ответственность, но это же значит, что мне теперь и шагу ступить нельзя?
Кузен одарил Стефана еще одним убийственным взглядом и хмуро предупредил, что если я надумаю выкинуть какой-нибудь фокус, то сильно об этом пожалею. Совсем, как отец, честное слово.
— Ну, что? Отпросилась? — ехидно поинтересовался Стефан.
— С горем
