Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба

это было не то же самое, что идти через полные слуг, домочадцев и придворных жилые покои замка. С этим предложением и Карл, и Конрад, разумеется, согласились без спора, полагаясь в данном случае исключительно на осведомленность и здравый смысл бывшего лейтенанта княжеской дружины. Кому и выбирать путь на поверхность, как не ему. Поэтому, оставив женщин и мастера Марта в сухом и достаточно просторном, но, по всем признакам, редко посещаемом сводчатом зале на втором уровне, как раз рядом с неприметной дверью в задней, погруженной в вечную тьму стене винного погреба, они «бесплотными тенями» миновали длинные ряды дубовых бочек и без видимых препятствий проникли на зады уже вполне обжитых кухонных подвалов. Здесь им пришлось быть намного более осторожными, потому что жизнь на кухнях такого большого двора не замирает даже ночью, а время было уже отнюдь не ночное. Солнце, как увидели они, пройдя через пустые в этот час бочарную и столярную мастерские, уже встало, и, следовательно, здесь, в Сдоме, наступило утро. И на улицах Третьей Сестры, куда они в конце концов благополучно вышли через одну из задних дверей хозяйственного двора, было оживленно. Так что Карлу и Августу пришлось поплотнее закутаться в дорожные плащи и набросить на головы капюшоны. Их двоих кто-нибудь вполне мог узнать, но как раз этого они и желали избежать.

Пройдя по прямым, не перестающим удивлять Карла своей чистотой и порядком, улицам к дамбе, они перешли на Вторую Сестру, во владения семьи Кузнецов, и здесь разделились, условившись, однако, встретиться через три часа или в резиденции Великого Мастера Игнатия, или, если обстоятельства тому воспрепятствуют, в маленьком кабачке неподалеку от книжной лавки Ивана Фальха. Отсюда Август направился на Первую Сестру к аптекарю Михайле Дову с письмами, которые Карл и Март написали еще в Линде, надеясь именно на такой поворот событий, а сам Карл вместе с Конрадом пошел искать встречи с Игнатием, ради которой, собственно, они и находились теперь в Сдоме.

8

Попасть в резиденцию Великого Мастера Кузнецов ранним утром и не то, что без письменного приглашения, но даже без какой-либо предшествующей договоренности, совсем непросто. Тем не менее, когда дежуривший у главных ворот офицер получил из рук мальчишки-посыльного пергаментный свиток с печатью великого боярина Флоры бана Конрада Трира, в действие вступили как раз те механизмы феодального устройства мира, на которые и рассчитывал Карл, отправляя это письмо из общего зала гостиницы «Серебряная луна». Не прошло и часа – они с Конрадом едва успели позавтракать и выпить по паре кружек вина – как прибывший в величайшей спешке гвардейский офицер в цветах дома Кузнецов со всем положенным в таких случаях почтением пригласил их следовать за ним. А еще через четверть часа, пройдя быстрым шагом мимо многочисленных караулов, но, не встретив по пути – что было удивительно, но вполне объяснимо – никого из братьев и сестер Кузнецов, они входили уже в личный кабинет Великого Мастера.

– Одно из двух, – сказал вместо приветствия Игнатий, поднимаясь из своего похожего на трон кресла, – или Даниил разучился читать будущее, или в Мотту пришел наконец тот, кого она ожидала.

По осеннему времени старик был одет в теплый подбитый мехом горностая кафтан красной парчи с аппликациями из тесьмы червонного золота и мелких, но чистых тонов рубинов, а на лысеющую голову его была надета темно-красная бархатная шапочка, отороченная мехом рыжей лисы. Глаза Игнатия были внимательны и сосредоточены, но лицо спокойно и даже как бы расслаблено.

– Даниил не разучился читать будущее, – так же спокойно ответил Карл. – Он правильно угадал время и место, но боги ему не благоволили, сегодня ночью в Линде он меня упустил.

– Линд, – кивнул Игнатий так, будто речь шла о длинном мысе или какой-нибудь деревеньке в окрестностях Сдома, а не о городе, расположенном в трехстах пятидесяти лигах на запад от Семи Островов. – Я так и думал, что ты захочешь вернуться в прошлое. Но что же мы стоим, господа! Прошу вас, присаживайтесь. Сейчас принесут вино, и простите мне невежливость, ваша светлость, – старик бросил настороженный взгляд на Конрада, получил в ответ не менее напряженный взгляд бана и неожиданно улыбнулся. – Это ведь то, что я думаю, не так ли?

– Трудно сказать, – усмехнулся в ответ Конрад. – Я ведь не знаю о чем вы подумали, господин Великий Мастер. Но, кажется, да.

– Даже не знаю, что сказать, – Игнатий дождался, когда гости усядутся в приготовленные для них кресла, и сел сам. – Рад ли я нашей встрече?

– От судьбы не уйдешь, – как бы размышляя вслух, тихо сказал Карл.

– Что произошло тогда между вами и Клавдией? – неожиданно спросил Игнатий, наверняка почувствовавший в ту ночь, как меняются пути Хозяйки Судьбы.

– Мы бросили кости вместе…

– Великая неопределенность … – Кузнец задумался на мгновение, но, видимо, все, что он хотел знать о ночи Лунного Серебра, он теперь знал.

– Нам следует быть готовыми к смене господаря Нового Города? – спросил он после короткой паузы.

– Да, – твердо ответил Карл. Лично у него никаких сомнений на этот счет уже не было.

– А Анна? – спросил Игнатий. – Как она?

– Она счастлива, – просто ответил Карл.

– Я рад.

И в этот момент, как будто слуги только и дожидались, когда господин их закончит расспросы – а может быть, так все и обстояло – в двери тихо постучали. Игнатий бросил быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей, и по другую сторону двери басовито ударил гонг. Тотчас створки распахнулись, и несколько молчаливых и расторопных слуг в ливреях семьи Кузнецов внесли в кабинет маленькие столики и, поставив их рядом с каждым из присутствующих, расставили на круглых столешницах серебряные и хрустальные кувшинчики с винами и крошечные серебряные же плошки с разнообразными сладостями. Еще мгновение, и собеседники вновь оказались одни.

– Прошу вас, господа, – предложил Игнатий, взяв в руку один из графинчиков и тем показывая пример. – Угощайтесь!

«Ну, что ж, – согласился в душе Карл, выбирая хрустальный графинчик со светлым, желтовато-розовым войярским. – Слуги при таком разговоре нам бы только помешали».

– Я к вашим услугам, господа, – старик налил себе красного вина, отпил немного и наконец посмотрел на Карла. Глаза Игнатия были так же прозрачны и так же отливали холодной голубизной, как свинцовое стекло, из которого был сделан тонко ограненный кубок у него в руке.

– Вы сказали мне тогда, – Карл взгляда не отвел. Держать чужую волю, даже такую, какая была у этого человека, он умел, но, с другой стороны, Игнатий ему не враг, и сюда Карл пришел не для того, чтобы соревноваться в силе. – Вы сказали мне тогда, что не знаете вкуса Высокого Неба. Но я до сих пор не знаю, хотите