– Не бойся, мы не причиним тебя вреда, – я подхожу к ней ближе, протягивая руки, и помогаю встать.
– Спасибо, – все еще недоверчиво шепчет она, глядя снизу вверх из-под длинных черных ресниц. – Этот парень из Первого… я даже не слышала, как он подошел, – ее голос все еще дрожит.
– Уже не важно, – говорит Гейл, засовывая нож обратно за пояс. – Идём, Кискисс.
– А можно мне с вами? – спрашивает Рута смущенно, переводя взгляд с меня на Хоторна и обратно. Она говорит очень тихо, а лицо у нее такое открытое, полное надежды, что я начинаю чувствовать острый укол совести.
Заглядываю напарнику в глаза в поисках поддержки. Я так хочу помочь ей, сказать, что мы возьмем ее с нами и защитим.
– Прости, малышка, но мы не можем взять тебя с собой, – отвечает вместо меня Гейл. Он обводит взглядом лес — вроде бы непринужденно, только я-то знаю, он проверяет, нет ли кого ещё поблизости. Потом разворачивается и скрывается за густыми ветвями белого дуба.
Я сажусь возле Руты на корточки и тихо говорю, обнимая за плечи: «Я верю в тебя, ты сможешь победить! Просто держись подальше от других трибутов. И не забудь забрать сумку погибшего парня: там может быть что-нибудь полезное внутри». Ей она понадобится больше, чем нам, ведь, возможно, через несколько часов нас тут уже не будет, а Рута останется, и неизвестно, как долго продлятся игры. Уходя, я надеюсь, что чёртовы профи друг друга перебьют и малышка каким-то образом сможет выжить.
Верхушки скал освещаются ярким солнцем, указывая нам ориентир в пути, но мы идем совсем в другом направлении. Если наш план удастся, то чем дальше мы будем от места побега в момент отключения камер, тем больше возможных путей оставим для преследователей.
После моего первого убийства прошла уже пара часов, и все это время совершенное так и не дает мне покоя. Пытаюсь стереть из памяти, какое у погибшего парня было лицо в тот миг, когда я убила его. Стараюсь не вспоминать тот ужас, который я увидела в глазах Руты, как она боялась меня и пятилась, будто я могла ее обидеть. И еще я мечтаю забыть о том, какое удивление внезапно возникло на лице погибшего трибута, когда хрустнула под стрелой его плоть, и как на землю брызнула темная кровь, и он умер…
Распорядители все-таки сделали это со мной, превратили меня в убийцу! Парень лишь пытался выжить и победить. Во всем виноват Капитолий! Я вспоминаю гневные речи Гейла против властей, так часто произносимые им в лесу, и во мне бурлит ярость!
Мы продолжаем идти. День сменяется ранним вечером, а лес и холмы вокруг все не хотят заканчиваться. Мы останавливаемся лишь, чтобы перекусить и набрать воды. Темнота начинает медленно опускаться на ветви деревьев. Мы бредем плечо к плечу, подгоняемые лишь призрачной надеждой на спасение.
Внезапно мирную тишину, нарушаемую лишь шорохом наших ботинок, разрывают леденящий душу вой, чей-то пронзительный крик и грохот пушки! Звуки нарастают, приближаясь все ближе к нам, и я чувствую, что кровь в жилах останавливается.
– Быстро на дерево! – командует Гейл и подталкивает меня под ноги, забираясь следом.
Я лезу выше и выше, стараясь оказаться как можно дальше от того, кто разгуливает где-то рядом в данную минуту. Боюсь даже думать о том, кто это может быть.
Гейлу приходится сложнее: он слишком тяжелый – не каждая ветка способна вынести его вес. Когда я добираюсь почти до самого верха, он замирает примерно посередине, понимая, что дерево дальше просто не выдержит.
Я опускаю глаза на землю, и волоски на моих руках становятся дыбом. Через просветы в листве я вижу, как большая черная тварь, похожая на волка медленно проходит там, где мы стояли всего пару минут назад, осматриваясь вокруг и принюхиваясь.
Ее пасть в пятнах крови погибшего трибута, шерсть висит клоками, а из горла раздается мерзкий рык. Но страшнее всего его глаза, осматривающие охраняемую территорию в поисках жертв. Вот почему Хеймитч просил нас не лезть далеко от центра арены, видимо, эти создания охраняют места, близкие к краю поля, вынуждая нас бежать обратно к Рогу.
Гейл замирает – складывается впечатление, что он даже не дышит. Переродок поднимается на задние лапы, и я вижу его длинные когти, заострённые и загнутые, как у кошки, готовой разорвать жертву на тонкие лоскутки. Я молюсь, чтобы тварь не учуяла наш запах, и сильнее прижимаюсь к шершавой коре дерева, будто надеясь напитаться от него храбростью.
Зверь начинает озираться по сторонам и останавливает взгляд прямо на напарнике!
“Гейл забрался достаточно высоко, – думаю я, – вряд ли это существо умеет лазить по деревьям”, – но в следующую минуту все мое тело парализует холодный липкий страх, потому что переродок выпрямляется и, цепляясь острыми когтями за ветку, начинает карабкаться наверх.
Хоторн вытаскивает длинный нож, а я заставляю себя отодрать конечности от ствола и лезть вниз, иначе ему помочь не получится: подо мной слишком густая крона.
Превозмогая ужас, я спускаюсь ветка за веткой.
” Скорее…” – поторапливаю я себя.
Переродок почти добрался до напарника, а Гейл уже занес нож для удара, одной рукой пытаясь удержаться за ствол.
Еще чуть-чуть, чуть ниже.
Резкий рык и лапа переродка попадает напарнику по ноге, разрывая ткань на брюках в клочья. Он пытается пнуть зверя, сбить его с дерева, но когти слишком цепкие. Создание злобно рычит и пытается достать добычу, замахиваясь острыми когтями снова.
“Я не успею”, - паника начинает накатывать волнами.
Еще одна ветка и, наконец, обзор чист.
Хватаю стрелу и резко выпускаю ее в голову твари. Потом еще и еще одну, пока колчан не пустеет! Зверь жутко воет и, в конце концов, с грохотом падает на землю.
Кажется, что я забыла как дышать. Мои пальцы побелели, впиваясь в рукоять лука.
– Ты в порядке? – хриплю я Гейлу, срывающимся голосом.
– Эта тварь мне ногу поцарапала, но жить буду, – отвечает напарник, слезая вниз, – давай убираться отсюда, кто знает, вдруг здесь где-то бродят его сородичи.
Он спрыгивает, кривясь от удара ногой об темную землю, и начинает вытаскивать стрелы из убитой туши переродка.
Раздаются звуки гимна, и наши взгляды устремляются в небо. Мы с Хоторном переглядываемся, ведь каждый из нас отлично знает, что нужно делать дальше. Последнее имя убитого трибута высвечивается в небе, и экран резко гаснет. Вот он сигнал. Надеюсь, что план Бити сработал, и камеры отключились.
– Давай, Гейл, – шепчу я, протягивая ему свою руку, и закрываю глаза. Он присаживается на корточки рядом со
