Фразу про бутылку я невероятно люблю, поэтому позаимствовала её и про токсичный урожай у Т. Фишер. Надеюсь, что она не будет против, очень уж хорошо они встали в текст.
========== Глава 8. Китнисс ==========
Противный вой будильника разносится по подземным этажам, заставляя даже мёртвых подняться. Открываю глаза и, потягиваясь, просовываю руку в специальный отсек. Расписание появляется на запястье, синими чернилами разлиновывая мой день на уже привычные дела. Сгребаю с полки ставший практически второй кожей комбинезон и медленно иду в уборную, чтобы привести себя в порядок.
В коридоре пока тихо, солдаты медленно подтягиваются в строй, покидая свои стальные берлоги и медленно вливаясь в человеческий поток. Так и я: двигаюсь вместе с просыпающимся дистриктом по узким выходам в сторону столовой.
Каждый день происходит одно и то же. Серые стены, серый пол, серая униформа, серые лица, не видящие белого света годами. Безличие бетона угнетает не хуже запертой клетки, но поездки в дистрикты строго запрещены, даже выход на поверхность нам не полагается. Мой крохотный старый домик в Шлаке теперь кажется роскошным дворцом, ведь стоило вырваться за забор, как преграды переставали существовать. За ограждением начиналась жизнь. И свобода. Здесь же мы с Гейлом словно опутаны той самой колючей проволокой, охранявшей когда-то границу дистрикта, куда не ступи — выхода нет.
Выбираться из Тринадцатого могут только избранные и то по роду своей деятельности. Мы же здесь обычные солдаты — слова не имеем, в решениях не участвуем, поэтому продолжаем просто жить и тренироваться изо дня в день. Привилегий, таких как у настоящих победителей, как Финик Одейр или Джоанна Мейсон, у нас нет. Не заслужили. Бити правда тоже не повезло, но в отличие от нас, его не отпускают по причине его исключительной ценности. Гений старается сильно не афишировать нашу дружбу потому, что именно благодаря его стараниям мы появились здесь. Не все считают честным то, что мы входим в звёздный отряд, даже не сразившись в играх. Да и плевать.
Военная подготовка, стрельба из огнестрельного оружия, физические нагрузки, тактические навыки — каждый день одно и тоже. День за днём. Неделя за неделей.
Я прохожу сквозь широкие ворота в огромный зал. В столовой уже кипит жизнь, люди снуют туда-сюда, держа в руках металлические подносы. Жизнь бьёт ключом. Хоть у кого-то.
Молча встаю в очередь и беру разнос. Смотрю на кашу-размазню на своей тарелке и кусок серого клеклого батона. Вспоминаю запах настоящего хлеба и к горлу моментально подступает тошнота, это его запах. Был.
Сражаясь с подступающей паникой, стараясь глубоко дышать, я бреду к своему месту. Гейл и Энни уже сидят за столом. Они видят, что со мной опять творится что-то неладное, обмениваются взглядами, но виду не подают. И я благодарна им за это. Совсем не нужно, чтобы они меня жалели. Мне в самом деле иногда бывает плохо, и от этого начинает нестерпимо раскалываться голова. И, пожалуй, сердце. Если от него ещё что-то осталось.
— Спрячь свою боль и держи голову прямо, — шепчет Джоанна прямо в моё ухо, незаметно подкравшись сзади.
Я так и делаю.
Мейсон бросает свой поднос на стол и стягивая с головы повязку, встряхивает своими новыми ярко-красными волосами, окрашенными в стиле амбре.
— Ну, как тебе? — спрашивает Победительница, уперев руки в бока. Она говорит настолько громко, что люди за соседними столами оборачивается.
— По-моему, красиво, — отвечаю я тихо. Энни молча кивает, а Гейл за ее спиной шевелит губами: «Как атомный взрыв».
— Это все ради вас, морские котики, — объясняет она, тыча пальцем в Кресту, — как видишь, готовлюсь к вашей свадьбе словно к собственной. Хотя вряд ли до своей я доживу, — ухмыляясь, добавляет она.
— А почему под глазом фингал? — вмешивается Гейл, заталкивая в рот свою порцию каши.
— А… это я на тренировке с Бити неудачно подралась.
— С кем? — практически одновременно спрашивают все, сидящие за столом.
— С кем, с кем! С тем самым: очки, усы, уже забыли что-ли?! — ухмыляется Мейсон. — Кому рассказать… Боггс силой вытащил его на тренировку, аргументируя тем, что гениям тоже нужно поддерживать форму. Но, похоже, это была неудачная идея. У умника вид ещё хуже, чем у меня! — смеётся она, размахивая ложкой и разбрызгивая повсюду кусочки овсянки.
Гейл пинает меня под столом, и только тогда я понимаю, что кто-то обращается ко мне.
— Китнисс, ты мне поможешь? — повторяет Энни очень тихо, обычно только так она и разговаривает.
— Что? Да, конечно. Сейчас у меня по расписанию тренировка, а потом я приду, — хотя у меня урок газовой защиты, я все равно собиралась прогулять, теперь вот и повод слинять появился.
Энни довольно улыбается, а я продолжаю размазывать завтрак со вкусом стерильной ваты по своей тарелке.
Лифт поднимает меня на двадцатый этаж, со скрипом раскрывая двери.
— Китнисс, я так рада, что ты пришла! — Креста уже ждёт меня в коридоре и тянет в свою комнатку, как только металлические решетки закрываются. Она не выглядит как девушка, которая сегодня вечером идёт к алтарю, скорей как потерянный ребенок в розовом, видимо, привезённом из дома, халатике.
Прежде, чем я могу выдавить хоть слово, она заключает меня в объятья.
— Все хорошо, дорогая? — бормочет морская красавица мне на ухо.
— Порядок, — тут же улыбаюсь я и, выбираясь из ее объятий, беру под локоть и веду внутрь.
— Вот и здорово, — говорит она и радостно хлопает в ладоши. — Тогда идем. Мы должны кое-что сделать, чтобы выглядеть красиво сегодня!
В её комнате царит лёгкий беспорядок, и я отмечаю, что у неё гораздо больше вещей, чем у всех нас вместе взятых. На дверце шкафа висят два платья в длинных белых чехлах.
— Одно твое, — обхватывая себя руками, шепчет она. — Хочешь я заплету тебе волосы, как принято у нас в дистрикте? — предлагает она, и я молча соглашаюсь. — Просто не двигайся и закрой глаза. Обещаю, что тебе понравится.
Её ловкие тонкие пальцы перебирают тёмные пряди, словно плетут искусную сеть. Она прихватывает с комода небольшие морские ракушки и звезды, закреплённые на тонких шпильках, и вплетает их в широкую косу.
— Можешь открывать, — шепчет Энни и убирает руку с моих глаз.
В старом казённом зеркале отражается малознакомая мне девушка с глазами цвета бури, а ее украшенные морскими ракушками черные волосы словно бушующее море, тёмное и яростное. Но все равно что-то не так. Она выглядит уставшей и будто постаревшей на пару лет.
— В чем дело?
