Он делает вид, что комментарий Джо заставляет его на минутку задуматься, хотя я вижу, что он пытается сдержать улыбку:
— Я надеюсь, что эта муза останется со мной. Один человек давным-давно сказал мне, что вдохновение нужно черпать в том, что тебя пугает, а тот источник, что я, наконец, нашёл, страшит меня просто до жути.
Ник смеется, а Марк наклоняется вперёд, чтобы привлечь внимание Мелларка.
— Мой дедушка когда-то рисовал картины на продажу, но дела у него шли неважно и…
— Марк, — прерывает его Пит. — Прости, что перебиваю, это действительно интересная история, да и ты кажешься отличным парнем.
— Спасибо конечно, но я не понимаю…
— Дай мне закончить, — продолжает Мелларк, поднимая палец в знак предупреждения. — Потому что сейчас ты возненавидишь меня. — Ты меня не помнишь, верно? Это с моим братом ты поспорил в младшей школе. Рай у нас всегда отличался дико креативным чувством юмора. Если тебя это утешит, то мать ему задала в тот раз жуткую взбучку. Впрочем, неважно… — он прочитает горло и продолжает, указывая на Ника. — Этот парень сказал мне куда прийти сегодня вечером, чтобы я смог найти девушку, с которой собираюсь провести остаток жизни. И прости, но так получилось, что эта та девушка, с которой у тебя сегодня свидание. Я люблю ее. И люблю по-настоящему. Поверь, у меня было время поразмыслить над своими чувствами, поэтому, пожалуйста, прими мои искренние извинения, потому что я очень надеюсь на то, что она вернётся сегодня домой со мной, а не с тобой. — Пит посылает мне умоляющий взгляд. — Пожалуйста? — он протягивает мне руку, но я застываю на месте так же, как и бедный Марк.
Ник прикрывает рот, пытаясь скрыть смех, а Джоанна в этот раз на самом деле теряет дар речи.
Марк вскакивает, и я думаю, что он хочет ударить «соперника», но Пит с Хорстом тоже встают, и пилот, оценив, что расклад сил не в его пользу, просто разворачивается и уходит, а мне ничего не остаётся, как пойти за ним. Все остальные тоже срываются следом.
Джоанна бьет Ника по плечу.
— Зачем ты рассказал ему, где мы будем сегодня? — шипит она.
Парень потирает место удара и пожимает плечами.
— Прости, птичка, но это мужская солидарность.
Случайные зрители этого спектакля оказываются явно разочарованными, не дождавшись шумных разборок. Несколько человек оборачиваются в надежде на продолжение: может, мы напоследок поругаемся или подеремся?
Как только мы отходим подальше от центра площади, я сразу подхожу к Марку, который с обозлённым видом меряет шагами землю. Он останавливается, когда видит, что я стою перед ним, и указывает в направлении Пита.
— Чувствую себя идиотом! Это все правда? — спрашивает он. В полной растерянности я мотаю головой. Я не знаю, что на это ответить, потому что, если честно, сама ничего не понимаю. Но я уверена на сто процентов, что ничего не чувствую к Марку и вряд ли смогу почувствовать, поэтому решаю разобраться хотя бы с ним.
— Прости, — извиняюсь я. — Клянусь, до сегодняшнего вечера я не видела этого парня больше полутора лет. Но это и не важно. Думаю, у нас с тобой всё равно ничего бы не вышло.
— Ладно, я понимаю, — говорит парень и, пожимая руку только Нику, не прощаясь уходит.
— Как ты? — Спрашивает Пит, подходя ко мне ближе. — Китнисс, позволь мне хотя бы проводить тебя до дома.
Я отрицательно качаю головой.
Джоанна стонет, а затем касается моего плеча.
— Да прости ты его уже, — просит она. — Нику он действительно нравится, и если ты не простишь парня, то разобьешь Хорсту сердце, а я вроде, как теперь переживаю за его внутренние органы, — шутя добавляет она.
— Пожалуйста, — добавляет Пит.
Я смотрю в ответ на его густые ресницы, обрамляющие ярко-голубые глаза, и нехотя киваю головой:
— Ладно, идём.
Комментарий к Глава 5. Китнисс
Глава навеяна творчеством К.Гувер, ситуации и слова были изменены мной, но идея “про вдохновение” всецело принадлежит ей.
========== Глава 6. Пит ==========
Китнисс отворачивается от меня, подставляя лицо солнцу. Ее губы влажные, плечи расправлены, а волосы, собранные в косу, по диагонали оплетающую голову, слегка переливаются в закатных лучах. Она тянет короткое платье вниз, словно чувствует себя неуютно в нем, как будто ей станет теплее и комфортное, если она отпустит бархатистую голубую материю ещё на сантиметр ниже, а я не могу заставить себя перестать любоваться ею. Как же я скучал! Как сильно мечтал увидеть её снова!
Китнисс не произносит ни слова, и я тоже молчу. В конце концов она, утомленная нашей безмолвной игрой, просто разворачивается и шагает в сторону Деревни победителей. В вечернем свете её профиль вырисовывается так чётко, словно вытесан из гранита, и я решаюсь заговорить:
— Я хочу, чтобы ты выслушала меня не перебивая, ладно? Потому что я могу сказать то, что ты не захочешь услышать, но мне нужно, чтобы ты дослушала до конца.
Китнисс складывает руки на груди, закрываясь от прохладного вечернего ветра. Я тоже потираю ладонями плечи — волоски на руках встают дыбом. Надо было надеть что-нибудь потеплее лёгкой льняной рубашки, так бы я мог предложить ей хоть что-то, чтобы согреться.
— Четыре года назад я действительно отдал тебе свои сердце и душу. Даже не смогу описать, насколько ужасны были те месяцы после того, как ты уехала на Игры и исчезла, — зная, что следующие слова снова принесут ей боль, сглатываю комок в горле, но продолжаю. — Когда между нами всё стало развиваться, сомневаюсь, что кто-то из нас планировал такое. Но это случилось, и на тот момент я не мог предполагать, что однажды пожалею о случившемся.
Китнисс выпрямляется — медленно, словно даже такое простое движение причиняет ей боль, и отодвигается от меня. Я ничего не могу с этим поделать: как и раньше, она открытая книга — всё написано на её лице.
Она поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. Я собираю остатки своего самообладания и спокойным ровным голосом продолжаю:
— Я хочу извиниться перед тобой за сегодняшнее представление. Клянусь, я его не планировал, но когда увидел тебя с этим парнем, меня было не остановить, — и это чистая правда. — Я хочу, чтобы ты знала, я бы никогда не позволил такому произойти, если бы знал, что ты вернёшься. Но что случилось, то случилось. Мне жаль, что я не могу совершить чуда и всё отмотать назад, — продолжаю я, — хотя в своей голове я делал
