– Что за ахинея? – встретившись глазами с Громовым, пробурчал я.
– Такие вот нынче коттеджные поселки воздвигаются, Никитушка.
– Ага, по последнему архитектурному писку. Есть стиль барокко, рококо, а это – шакалюко, – влезла Инга. – Классно я придумала, а, стручок?
– Ты, как всегда, на высоте, малышка, – откликнулся из-за ее спины Стас.
Под раздавшийся хруст веток к нам присоединился и Полковник. Целью его вылазки являлся инструктаж личного состава. Оказалось, что, помимо нашей полоумной шестерки, за чередой кустарников и деревьев притаилось еще девяносто семь бойцов. Третью мировую с таким количеством, конечно, не развяжешь, зато небольшое кровопролитное сражение, которое прогремит на весь мир, устроить не проблема. Здесь явно готовилось нечто сумасбродное, и, наверное, только теперь я начал понимать, под чем подписался. Представив себя пушечным мясом, разлетающимся в разные стороны после залпов вражеских орудий, мне вдруг захотелось домой. К Натали. Она небось места себе не находит, и если со мной что-нибудь случится, то сразу же разрыв сердца схлопочет. Но я уже был здесь и поворачивать обратно не собирался, иначе сам себя перестану уважать. Значит, надо постараться выжить.
Только вот вопрос один меня терзал: а смогу ли я убить человека? Готов ли взять грех на душу? Мне вон один Хомяк чего стоил. Хотя, если бы и размозжил ему голову, то на одного душегуба в мире стало бы меньше. А Шакал, а Танк, а все те, кто выполняют их преступные приказы? Разве они люди? Больше склонялся к тому, что нет. А заслуживают ли они смерти за все свои злодеяния, за сломанные жизни ни в чем не повинных людей и за убийство моих родителей? Однозначно – да! Более того, они заслуживают самой жестокой и мучительной смерти, какую только можно представить!
Рассмотрев вопрос под разными углами, я его немного перефразировал и снова отправил в мозг: «Смогу ли я убить недочеловека?» Ответ пришел незамедлительно: «Смогу! Еще как смогу!»
Оставалось разобраться с «полным неведением». Оно меня уже порядком начинало бесить. Если уж быть пушечным мясом, то хотя бы зная, ради чего. И узнать это я был намерен прямо сейчас:
– Мне, в конце концов, кто-нибудь что-нибудь объяснит?
– Ты был прав, Никита. – Громов положил мне руку на предплечье и проникновенно добавил: – На все сто процентов.
– В смысле?
– Те слова, которые ты мне говорил… они единственно верные.
– Какие еще слова? О чем вы?
– Ты говорил, что хватит прохлаждаться и нужно действовать. Помнишь?
– И что? – чуть повысив тон, выдавил я.
Повернувшись к Стасу, Инга принялась что-то шептать ему на ухо и тихо хихикать. Похоже, ее мнение о том, что сказал Громов, было аналогично моему.
– Сегодня подвернулась такая возможность. Рискуя людьми, организацией, собой и даже тобой, я начал новый этап в борьбе.
– Новый этап?
– Да, этап наступления! – прошептал он. – Теперь мы до последней капли крови будем отстаивать каждую человеческую жизнь, каждый клочок русской земли! Пусть узнают, выродки, что есть сила, способная им противостоять! Что есть братья и сестры, которых им не сломить и не запугать!
Вот это его понесло. Сестер каких-то приплел, братьев, каплю крови. Неужели он думает, что эта пафосная чушь на меня как-то подействует?
– Вы так и не ответили…
– Так давайте же, братцы, сплотимся и разобьем вдребезги их фашистские планы! – Громов провел ладонью по волосам Инги, и та повернулась. – Может ли наша операция провалиться? Может ли оказаться так, что здесь, вот в этом самом лесу, нас и похоронят? Не исключено. Но наш пример послужит призывом для многих других. – Недолго Инга была со мной солидарна. Ее будто подменили. Теперь она внимала каждому его слову, иногда кивала и еле слышно поддакивала. – С каждым убитым ополченцем нас будет становиться все больше и больше. Сотни, тысячи, десятки тысяч! Пока не придет тот самый час, когда эта преступная свора навсегда исчезнет с лица нашей земли!
Стас подкрался ближе. Держа автомат за цевье, он уткнул его прикладом в землю, встал на колени и, обняв Ингу правой рукой, положил подбородок ей на плечо. Полковник сидел на корточках сбоку от меня, лицом к свету. Особого восторга от «мотивационной» речи шефа в его глазах я не увидел, но и неприязни тоже. Даже Давид и тот подвел, уйдя за соседнее дерево справлять нужду. Мне не оставалось другого выбора, как позволить предводителю выговориться. Но, повторив в слегка измененном виде фразу об уничтожении преступной своры, он замолчал.
– И это все?
– Молодец, Максим, хорошо сказал, – вмешался Полковник. Он приподнял рукав камуфлированного кителя и, нажав кнопку на часах, подсветил циферблат. – Итак, начинаем через пять минут.
Я с уважением отношусь к молотовским заправилам и их идеалам, но порой они настолько глупо себя вели, что моя вера в них слабела, а руки так и чесались отвесить подзатыльник.
– Что, начинаем? – раздраженно процедил я. – Я же ни бельмеса не понял.
– Времени нет, но постараюсь вкратце объяснить, – сказал Громов.
– А я о большем и не прошу.
– На территорию этого Бухенвальда сегодня привезли гражданских. Не по собственной воле, разумеется.
– Много? – подоспел Давид.
– Три битком набитых автобуса, без возрастных и половых ограничений. Наша первостепенная задача: освободить всех, кого там удерживают. Бандитов и долговязых гадов истреблять не раздумывая. Получится взять живым какого-нибудь начальничка – хорошо, а не получится – тоже неплохо, туда ему и дорога.
– Значит, там и пришельцы эти будут?
– Скорее всего. Они там частенько ошиваются. Прилетают, улетают.
– То есть вы не знаете, сколько их там может оказаться?
– Не знаем.
– А сколько бандюков и какое у них вооружение, известно?
– Примерно столько же, сколько и нас. Около сотни, включая часовых на вышках, – сообщил Полковник. – Арсенал у них приличный. Пистолеты, автоматы, пулеметы. Вероятно, и гранаты имеются.
– Даже пулеметы?
– Пулеметчики только на вышках, которых по периметру тридцать две. Но переживать из-за них не стоит. Мои снайперы уже не один час за ними наблюдают и по команде всех ликвидируют.
– И что потом?
– Заберутся на вышки и займут их места. Территория у нас будет как на ладони. Потом займемся калиткой. В моем подразделении есть один очень шустрый парнишка. Мастер спорта по спортивной гимнастике и джиу-джитсу, а еще он увлекается скалолазанием и паркуром. Адская смесь. Для него не существует недостижимых высот и мест, куда бы нельзя было пробраться. Работает быстро и бесшумно. Ребята ему и прозвище соответствующее дали – Невидимка. Вот он-то нам заветную дверцу и откроет.
– Складно у вас все получается. Но вы хоть отдаленное представление имеете, что вообще скрывается за этим забором? Где именно удерживают людей? И самый главный вопрос: как их уберечь от пуль? У вас благородные намерения, Полковник, но там простые люди, а не ваши крутые спецназовцы. Своими благими
