— Какое счастье, что вы полюбили моего учителя, — просто сказала Кенара. — Он замечательный человек и я рада, что он не один.
Томико улыбнулась и опустила глаза. Когда она слышала о Кенаре из рассказов своего мужа, то относилась к ней как к девочке, которая осталась без дома и семьи, к сироте, как она сама. Но теперь перед ней находился взрослый человек, проживший целую жизнь. Горечь этой жизни отражалась в глазах девушки, и взгляд ее глаз мог выдержать не каждый.
— Вы такая взрослая, — произнесла Томико. — Я вас иначе представляла себе.
— Мне кажется, я всегда была взрослой, — ответила Кенара.
— Муж увидел в вас ребенка, когда вы впервые познакомились с ним.
— Да, у учителя есть удивительная способность видеть в людях детей.
— Это правда, — согласилась Томико. — Он так ласков и терпелив с людьми, что мне иногда бывает стыдно за себя. У меня так не получается. Но даже если я буду стараться, мое сердце никогда не станет таким щедрым, ведь это будет побуждением разума.
Кенара посмотрела на молодую женщину с легким удивлением, ведь та озвучила некоторые ее мысли.
— Томико-сан, что вы думаете о возрождении Звездопада?
— Мне приятно принимать участие в таком благородном деле. Нам, конечно, приходится много трудиться, но разве не для этого мы живем?
— В таком случае, я попрошу вас кое о чем. Однажды может наступить такой момент, когда Конор-сэнсэй засомневается в себе, разочаруется в чем-то или в ком-то. Пожалуйста, поддержите его. Только он может вдохнуть жизнь в эту деревню, но, конечно, не в одиночку. А я позабочусь, чтобы у вас для этого было все необходимое. Все средства семьи Масари будут к вашим услугам и тех людей, которые к вам присоединятся.
Томико-сан с удивление смотрела на Кенару.
— Я обязательно выполню вашу просьбу, — сказала она.
Когда Конору понадобилось срочно отлучиться по делам, Кенара покинула его дом и отправилась к Особняку Масари. Добираться до него пришлось по безлюдным заброшенным улицам. Пепелище, как и сообщал ранее Конор в своем письме, было сровнено с землей.
Кенара опустилась на колени, наклонилась вперед и прижалась лбом к земле, на которой раньше стоял ее дом. Она до сих пор не верила, что ее тетя и сестра, более приспособленные и привязанные к жизни, чем она сама, мертвы. Ей казалось, что где-то существует настоящая Деревня Звездопада, застывшая в том мгновении, когда Кенара покинула ее в день своего рождения, отправившись на миссию. Просто она навсегда потеряла дорогу туда.
Но что здесь произошло, почему дом сгорел? Может быть, Нинаки увлеклась своими ароматическими свечами? Или тетя Инари молилась у домашнего святилища и зажгла огни? Ведь было много покойных, которых она могла поминать в тот день. Так ли это важно? Даже к лучшему, что Особняк сгорел. Каково было бы войти в него теперь? К лучшему, что ее дом не стал слепым призраком, как другие, а погиб в огне вместе с хозяевами.
Конор встретил Кенару, когда она брела обратно, засунув руки в карманы своей куртки.
— Не хочешь продемонстрировать мне свои успехи в техниках? — спросил он, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.
Кенара покачала головой. Девушка боялась, что ее проницательный учитель заподозрит неладное, осознав, какой прорыв она сделала за последнее время. Пусть лучше думает, что у нее нет настроения для тренировок.
Конор пошел с ней рядом.
— Томико-сан тоже кажется, что ты считаешь меня ребенком, — произнесла Кенара.
— Это удивительный парадокс, — ответил учитель. — Я считаю тебя взрослой, но также ты навсегда останешься моей ученицей, моим ребенком, и ничего тут не поделать. Когда мы встретились, меня поразил контраст твоего лица: по-детски полные щеки и губы, при этом тяжелый, хмурый взгляд. Котенок, которого оторвали от матери, но не потерянный и испуганный, а уже готовый драться за свою жизнь.
Кенара вздрогнула.
— Странные ассоциации, учитывая тот факт, что я могла тебя убить.
Конор рассмеялся.
— Нет, не смогла бы. Хотя сейчас, возможно, все иначе.
— Значит, ты просто пожалел меня, в этом все дело?
— А ты — меня, — глаза Конора сделались серьезными. — Такие были обстоятельства. Наши судьбы связаны, возможно, поэтому мы оба выжили, чтобы встретиться.
Кенара кивнула.
— Ты прав, наши судьбы связаны. Мы должны защитить память о нашей деревне, каждый по-своему. Сейчас моя задача кажется мне более легкой, чем твоя.
— Кенара, ты же знаешь, что я хочу быть рядом с тобой в решающий момент? — серьезно спросил учитель.
— Да, я знаю.
— Вместе мы справимся. Я, правда, давно не тренировался, но готов приступить к тренировкам, как только ты скажешь, что напала на след.
— Спасибо тебе, сэнсэй. Надеюсь, я не последняя твоя ученица, потому что ты заслуживаешь лучших учеников.
— Почему это? — с подозрением спросил Конор.
— Потому что моя Взрывная волна так и не вышла за пределы семи метров, — тихонько рассмеялась Кенара.
Распрощавшись с семьей Ио, Кенара отправилась в обратную дорогу. Ей нужно было немного отклониться от намеченного пути и обыскать сопку Юяке. Во время сражения с Луноликой Суё Кенара узнала о существовании некоего Наследия Нохары. Ей хотелось проверить, существует ли еще камень, заключающий договор с ниндзя и позволяющий войти в особый режим Лунного шиноби. Стоит ли говорить, насколько привлекательной была мысль обрести бьякуган хотя бы на время и хоть раз взглянуть на мир глазами Неджи? Эта силы была бы полезна в предстоящей битве. Кроме того, покончить с врагом с помощью силы самого Ооцуцуки Нохары казалось символичным и правильным. Единственное, что смущало Кенару, это то, что режим Лунного шиноби забирает жизненные силы. Не то, чтобы она беспокоилась из-за сокращения отпущенного ей срока — разве он и без того не подходит к концу? — просто ей не нравились подобные сделки в стиле Орочимару.
Пещера была расположена не за водопадом, как говорила Суё, а за плотной завесой дикого винограда. Кенара разрезала запутанные стебли и вошла, освещая пространство фонариком. Стены небольшой пещеры были голыми и мокрыми, на каменном полу лежал небольшой валун породы, которую Кенара не смогла идентифицировать. Камень был цвета светлого серого шелка и испускал равномерное едва приметное сияние. На верхней стороне его четко выступал отпечаток огромной ладони с длинными, изящными пальцами, вырезанные в камне иероглифы складывались во фразу: «Потомок, подумай дважды».
Кенара невольно протянула руку, испытывая желание прикоснуться к сияющей поверхности и ощутить чакру своего первопредка.
— Какой