– Прошу тех, кого я назову, подняться на сцену и построиться позади Ларк. Ашер Левин, Израиль!
Названный вскакивает и торопливо поднимается по ступенькам, вороша свою рыжую шевелюру. В глазах за стеклами очков смесь гордости и нервозности.
– Саки Чуан, Сингапур.
Эта девочка держится на пять с плюсом: идет твердо, высоко подняв голову. Я по сравнению с ней буду выглядеть как испуганная лань в свете фар, не иначе.
– Беккет Вулф, Соединенные Штаты Америки.
Он всходит на сцену с усмешкой и пожимает руки товарищам по команде так, будто одолжение делает. Я им не завидую, это факт.
– Наоми Ардалан, также из Соединенных Штатов.
Оба американца в одной команде? Улыбочка Беккета заметно скисает – не ждал, видно, что у него появится конкурент.
– Иди же, – шипит мне Каллум. Я поднимаюсь и делаю глубокий вдох, чувствуя, что все взгляды устремлены на меня. Поднимаюсь на сцену, перебарывая желание улепетнуть, и занимаю место позади Беккета. Ашер протягивает мне руку, Саки сдержанно улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Хорошо, что они не такие, как Беккет, но нам не хватает еще двух – кто же следующий?
– Леонардо Даниэли, Италия.
Ура! Все складывается не так уж и плохо.
– Чао. – Он трясет мою руку, на щеках у него симпатичные ямочки. – Можешь звать меня Лео.
– Привет, Лео.
Засмотревшись на него, я чуть не пропускаю последнее в нашей команде имя: Екатерина Федорина из России, олимпийская фигуристка.
– Можете быть свободны, – кивает доктор. – Ларк, покажите ребятам их комнаты и общие помещения.
– За мной, команда. – Ларк поворачивается к нам лицом. – Начнем наше шоу.
Экскурсия начинается с пятого этажа, где мы будем спать, есть и проводить свободное время. Идем по коридору с голубым ковролином до первой остановки, столовой.
– В семь утра собираемся здесь на завтрак, – инструктирует Ларк. – Обедаем между тренировками, наскоро, ужинаем здесь же в шесть тридцать. И никаких талонов, – подмигивает она.
– Как это? – вырывается у меня. Не ослышалась ли я, часом?
– Правительство отменяет продуктовые нормы для призывников миссии – надо же подкормить вас перед выходом в космос. А финальная шестерка, помимо собственных припасов, возьмет еще продукты со склада «Афины». От тоски по дому мы вас вряд ли сможем избавить, но голодать вы не будете.
Моих товарищей не меньше меня радует эта светлая перспектива. Лучше, конечно, не привыкать: если мои молитвы будут услышаны, я снова буду сидеть на хлебе и консервированных супах, но хоть тут постараюсь наесться впрок. Ух, даже голова закружилась.
– Вот наше место. – Ларк стучит по одному из длинных столов в середине. – Каждый день будем пробовать разные кухни – сегодня можете выбирать между китайской и американской.
Выбирать?! Все страньше и страньше. Лео недоверчиво озирается, мой живот солидарно бурчит.
Ларк ведет нас в библиотеку, и я расслабляюсь от вида и запаха добрых старых книг в кожаных переплетах. Библиотеки всегда меня успокаивали – если можно будет уединяться здесь иногда, я как-нибудь переживу этот стресс.
– А как тут с вай-фаем? – спрашивает Беккет, глядя на ряд компьютеров.
– Интернетом можно пользоваться только в библиотеке. Список сайтов для вас ограничен, видеосвязь с близкими разрешена раз в неделю.
– Что значит «ограничен»? – снова выпаливаю я. Ларк явно не любит, когда ее перебивают на полуслове, но я просто не могу удержаться. – Почта, например, в него включена?
– Доктор Такуми и генерал Соколова против того, чтобы вас отвлекали в процессе подготовки к важнейшей исторической миссии, – сухо ответствует Ларк. – Электронная почта, текстовые сообщения и соцсети не допускаются. Полный доступ получит только финальная шестерка на борту корабля.
Ушам своим не верю. Я-то думала, что каждый день буду переписываться со своими – как же мне жить без этого? Могла бы догадаться, что нам этого не позволят. Мы здесь все равно что в тюрьме.
– А я еще огорчался, когда телефон оставить пришлось, – вздыхает Ашер, но я так легко сдаваться не собираюсь.
– Значит, мы будем отрезаны от всего мира, пока не покинем его в самом буквальном смысле? – Должна же Ларк понимать, что это нечестно – пусть так и скажет своим начальникам.
– Не волнуйся так, – снисходительно роняет Беккет. – Будешь снова посылать селфи, когда тебя сократят.
Испепеляю его взглядом, но нас прерывает Ларк.
– Все, хватит. Поверьте мне на слово: вы будете так загружены, что для онлайна энергии уже не останется. Пойдемте дальше, мы здесь еще не закончили.
К библиотеке примыкает комната с кожаными креслами и большим экраном. В шкафу полным-полно дисков.
– Здесь астронавты проводят свободное время между ужином и отбоем. Если космос вам еще не надоест к концу дня, у нас есть много фильмов на эту тему, в том числе классика вроде «Интерстеллара» и «Скрытых фигур».
– «Аполло-13» тоже имеется? – усмехается Екатерина.
– Ты не поверишь, но и он есть. Еще одна остановка, и пойдем смотреть ваши комнаты.
Иду вместе со всеми к выходу, все еще злясь из-за того, что нам урезали Интернет. Возражаю, кстати, одна только я. Остальные, как видно, боятся раскачивать лодку, но неужели они согласны обходиться без связи? А выражение «ограниченный список» попросту заменяет некрасивое слово «цензура». Спорю на что угодно, что в нем нет «Космического конспиратора» и прочих сайтов, не поддерживающих пропаганду о нашей миссии. Это не то НАСА, которому я поклонялась всю свою жизнь, но никто опять-таки не притворяется, что здесь все по-прежнему. Люди, захватившие Центр Джонсона, изменили все его правила.
Ларк везет нас в лифте на верхний этаж.
– Почти все время вы будете проводить в помещении, поэтому доктор Такуми великодушно открыл для вас Телескопическую башню, одно из самых моих любимых мест в кампусе.
При выходе из лифта нас овевает ветер. Поднимаемся по винтовой лестнице на круглый балкон. Высокая стенка из плексигласа, служащая перилами, предохраняет от падений… или прыжков. В середине смотрит в небо то, в честь чего эта башня получила название – длинный экваториальный телескоп.
– Очуметь, – бормочет Лео, подходя ближе.
Раньше я бы первая кинулась смотреть. От телескопов я без ума с малых лет. Первый мне когда-то подарили дедушка с бабушкой, чтобы я наблюдала из Лос-Анджелеса те же звезды, на которые они смотрели в Иране. Но этот, учитывая возможность скорого полета к тем самым звездам, меня скорее отпугивает.
– В него видны самые далекие планеты Солнечной системы, – говорит Ларк. – Включая Европу.
Нет уж, спасибо. Что за бредовая идея – искать в небесах кружочек, где суждено жить и умереть шестерым из нас.
Ларк, взглянув на часы, поворачивает к лестнице.
– Все, идем размещаться.
Вернувшись на пятый этаж, мы направляемся в противоположную сторону от столовой и библиотеки. Этот коридор поуютнее, с мягким покрытием. На стенах космические плакаты и фотографии, даже столики с искусственными цветами встречаются. Все равно что перейти из промышленного района в жилой.
– Комнаты девочек слева, мальчиков
