Все мое тело вибрирует. Я не хвастун вроде Беккета, но сейчас определенно должен утереть ему нос. Скидываю одежду, прохожу мимо трехметровой вышки, поднимаюсь на десятиметровую. Внизу кто-то ахает. Мышечная память не подвела: я делаю в воздухе сальто и вхожу в воду почти без всплеска.
Есть! Я переиграл Беккета и по трудности, и по исполнению. Не в силах удержаться, оборачиваюсь к нему в ледяной воде и улыбаюсь с чувством большого удовлетворения. Вот что бывает, когда хочешь выпендриться, Беккет Вулф.
Он вылезает из воды хмурый. Все наши смотрят на меня, у Наоми в глазах смешинка. Надо же, какую умную девочку впечатлил, впору лопнуть от гордости.
Лейтенант Барнс с Кибом подходят ко мне.
– Молодец. Леонардо Даниэли, верно?
– Так точно.
Подтягиваюсь наверх под аплодисменты. Я и забыл, как здорово делать то, что любишь, что у тебя получается лучше всех. На секунду можно вообразить, что я дома, что Анджелика и родители свистят и выкрикивают мое имя с трибуны, как на всех состязаниях, но злобный взгляд Беккета возвращает меня к реальности.
Он мне этого не забудет, могу поспорить.
Глава восьмая
НАОМИС учетом такого утра хочется, чтобы послеобеденные занятия прошли поспокойнее, желательно в классной комнате. Надо же перевести дух после лазания по космическим капсулам и ныряния в ледяную воду. Но мало ли что мне хочется… оказывается, самая крутизна как раз впереди.
Первые подозрения зарождаются, когда мы с Ларк выходим сначала из здания, а после из кампуса. Там нас ждет челночный трамвай, и Ларк объявляет:
– В воду вы сегодня уже ныряли, а сейчас испробуете воздушный, параболический дайвинг!
Этого только не хватало.
– Леталки-блевалки, – бормочу я.
– Точно! – ухмыляется Ларк, явно не улавливая ужаса в моем голосе. – Облетим вокруг Хьюстона в условиях невесомости на специальном самолете А-300. На высоте двадцати четырех тысяч футов, под углом сорок пять градусов он смоделирует полет по орбите, и вы получите представление о путешествии в космосе.
– Очуметь! – Ашер, Лео и Катя стукаются кулаками, Саки выдает одну из редких улыбок, даже настроение первого племянника вроде бы исправляется. Они что, все экстремалы? Я одна боюсь невесомости? Вон, ладони уже вспотели и пульс ускорился. Я даже на аттракционах не катаюсь с самого детства после печального опыта на «пиратском корабле» в Санта-Монике, потому и не гожусь в астронавты.
Пока трамвай везет нас на вертолетную площадку, прижимаю потные ладони к коленкам и представляю, как буду рассказывать дома нашим о своих приключениях в космическом центре.
На вертолетке уже стоит самолет с синей надписью «0-гравитация» на борту. Дверь открывается, опускается трап, Ларк командует:
– Пошли!
Все весело бегут в самолет. Не хочу, не хочу, не хочу!
– Давай, – подталкивает меня Ларк. – Я с тобой.
Усилием воли переставляю ноги. Дизайн внутри перевернутый: всего несколько рядов позади, остальной салон пуст. Сажусь рядом с Саки.
– Этот тренинг не зря называется «леталки-блевалки», – говорит Ларк, раздавая нам бумажные пакеты, – поэтому не стесняйтесь, если вас вырвет. Один из наших медиков окажет вам помощь, если понадобится, но, скорее всего, вы испытаете воздушную болезнь в легкой форме. Чем больше будете тренироваться, тем скорее привыкнете, вот почему астронавты перед стартом выполняют до сорока парабол за один раз.
От одной мысли к горлу подкатывает. Мне и одного раза выше крыши, какие уж там сорок. Послушать ее, это какой-то новый вид спорта.
– Взлет через пару минут. Сидим тихо и ждем сигнала. На нужной высоте снимаем обувь и следуем за мной в параболическую зону.
Шасси приходят в движение. Приказываю себе дышать ровно, но что-то не получается. Самолет взлетает и круто идет вверх. Хватаюсь за Саки – мне все равно сейчас, за кого и за что держаться. Она отвечает крепким пожатием – первый дружеский жест с тех пор, как нас поселили вместе, – и говорит:
– Ничего, все будет в порядке!
Похоже, мы поменялись ролями. Пробую улыбнуться.
– Спасибо. Я, знаешь, больше по научной части, экстримом не увлекаюсь.
– Кто-то, видно, решил, что экстрим тебе тоже под силу, иначе тебя не взяли бы.
В салоне мигает свет и звенит звонок.
– Вперед, за мной! – кричит Ларк.
Всем, кроме меня, не терпится покататься на новом аттракционе. В свободном пространстве Ларк велит нам лечь на спину. Ложусь между Саки и Лео. Остро сознавая его близость, краснею и отворачиваюсь.
– Когда самолет пойдет вниз под углом сорок пять градусов, вы испытаете перегрузку, равную 1,8 земного притяжения, – говорит Ларк. – Лежите тихо и не делайте резких движений до перехода в свободное падение.
О господи. Так и есть – на грудь что-то давит. Кровь отливает от головы к ногам, внутренности тащит туда же.
Двигатели выключаются.
– Переходим в режим невесомости, – говорит Ларк. Хватаюсь за пол, чувствуя, как уходит куда-то давящая на меня тяжесть. Миг спустя мы все отрываемся из пола, как восставшие из мертвых. Я ору, наши руки-ноги беспомощно болтаются в воздухе – и вот мы летим. Летим!
Со мной происходит странное. Я вишу, касаясь ногами потолка, но как-то не умираю, даже рвотных позывов не чувствую. Все как раз наоборот: меня будто освободили от всех моих бед и волнений.
Все взвизгивают и смеются, порхая туда-сюда по салону. Лео подплывает ко мне, мы сталкиваемся. Я хохочу, а он берет меня за руку и начинает крутить.
– Всегда хотел на потолке станцевать, – подмигивает.
В животе у меня екает – не уверена, что от невесомости. Когда Лео перемещается к Ашеру, я взмахиваю руками, как птица, и лечу в другой конец самолета.
Между параболами кое-кто из наших зеленеет и хватается за пакет, а мне хоть бы что. Оказывается, я крепче, чем думала, и то, чего я так боялась, обернулась настоящей волшебной сказкой.
Я легче воздуха, и мне все легко.
Возвращаясь в лагерь, взъерошенные и ошарашенные, все мы мечтаем о трех вещах: душ, еда и постель, но на жилом этаже наши нехитрые планы разваливаются. Чей-то крик из мальчикового коридора пронзает меня насквозь. Ларк переходит на бег, мы бежим за ней и тормозим у закрытой двери, где уже собрались встревоженные ребята.
– Что происходит? – спрашивает Ларк. Ей отвечает Диана, британская финалистка, знакомая мне по выпуску новостей.
– Доктор Такуми только что сообщил… Ночью по Тяньцзиню, где живет семья Цзянь Су, прошел невиданной силы тайфун. Река Хайхэ затопила почти весь город… выживших нет.
Я прислоняюсь к стенке, сострадая закрывшемуся в комнате Цзяню и всем китайцам. Что было бы со мной, услышь я такое о Лос-Анджелесе? А ведь он вполне может стать следующим, пока меня нет. Страх укрепляет мою решимость скорее отсюда вырваться, вернуться домой.
– С ним сейчас доктор Такуми и наш командир, – говорит австралиец Каллум. – Мы просто не хотим расходиться… пока он в таком состоянии.
– Он теперь не скоро придет в себя, – подает голос Лео. – Хорошо, если вообще переживет это.
Я
