- Да, заходите, - отозвался Кили.
Тауриэль знала, что Фили наверняка уже видел здесь всё в процессе работы, ведь он помогал брату обустраивать эти покои с тех пор, как в январе её возлюбленный начал здесь ремонт, но Сиф так же как и её саму не пускали сюда до сегодняшнего дня.
- Ей понравилось? - спросил блондин, когда вошёл.
- О, очень, - ответила эльфийка.
- Ох, как необыкновенно! Это же небо! - запрокинув голову, молодая гномка восторженно кружилась посреди комнаты, - Не удивительно, что они возились здесь так долго.
- Видела бы ты это при хорошем освещении, - заметила Тауриэль, и чтобы это доказать, Кили опять пришлось залезть с факелом на леса, что он и сделал с превеликим удовольствием. После того, как Сиф и Тауриэль ещё раз воздали должное красоте законченного потолка, младший принц утащил брата в ванную, чтобы спросить совета в каком-то секретном деле.
- Впечатляет, - сказала гномка, когда мужчины ушли, - Кили успел так много всего только за три месяца. Многие гномы тратят по меньшей мере год на обустройство нового дома, прежде чем привести туда жену.
Эльфийка рассмеялась.
- Кили говорил мне, что сейчас он занимается только самым главным, ведь до нашей свадьбы осталось всего три месяца, и всё равно для меня всё это очень необычно. Ещё никто не делал для меня так много. Я никогда не ожидала от мужа такой щедрости. Если бы я вышла замуж за эльфа, он просто привёл бы меня в свой старый дом.
Сиф улыбнулась, наслаждаясь удивлением эльфийки.
- Но ты же будешь женой гнома, Тауриэль. А значит, будешь его сокровищем. Как он может не построить новый дом для тебя? В конце концов драгоценному камню нужна достойная оправа.
- Да, - ответила Тауриэль.
Она всё ещё была ошеломлена глубокой преданностью, которую Кили проявлял по отношению к ней. Она потеряла родителей в юном возрасте и никогда никого не подпускала к себе настолько близко, как его. И во многих отношениях такая сильная привязанность до сих пор была для неё открытием.
- Дис говорит, что с тебя сняли мерки для свадебного платья.
- О, да. Признаюсь, меня поразило количество юбок и драгоценностей, которые мне придётся надеть. Я с трудом уговорила портниху убрать только две верхние юбки, и когда она попросила меня прислать ей драгоценности, которые я буду носить на свадьбе, чтобы подобрать к ним ткань платья, то очень удивилась, услышав, что я не собираюсь их надевать! - Тауриэль смиренно вздохнула, - Уверена, эта добрая женщина хотела сказать мне, что я с таким же успехом могу появиться на собственной свадьбе голой.
Сиф хихикнула.
- Но ты должна быть одета, как и подобает невесте принца! Неужели ты хочешь, чтобы весь Эребор считал тебя нищей?
- Нет. Но всё же я хочу чувствовать, что замуж за Кили выхожу именно я, а не какой-то шедевр портновского искусства.
Тауриэль тоже рассмеялась. Она знала, что её неловкость из-за чрезмерного количества одежд была непонятна этой молодой гномке, которая даже будучи одетой в будничное платье, носила украшения из золота и драгоценных камней в ушах и волосах.
- Когда я рассказала об этом Кили, он обещал, что сделает мне драгоценное ожерелье, достаточно богатое, чтобы удивить каждого гнома на свадьбе, но настолько лёгкое, чтобы понравиться мне.
- Уверена, ему это по силам. Тауриэль, ты должна носить драгоценности, как и любая невеста. Разве ты не хочешь украсить себя ими для него?
Эльфийка улыбнулась. Она не сомневалась, что Кили считает её красивой без всяких украшений. Но Сиф была права: наверняка он будет в восторге, когда увидит, что его невеста одета подобающим образом.
- Воистину, я с гордостью буду носить любые драгоценности, созданные его руками, - сказала она.
Кроме того, он тоже будет носить украшения из драгоценных камней и металлов; он уже показывал ей серебряный венец с голубыми сапфирами, который он наденет по этому случаю. Но в то время, как мысль о том, что она, обычная лесная эльфийка, будет носить столь богатые украшения, казалась нелепой, то для Кили, второго принца самого высокородного из гномьих домов, подобное казалось вполне уместным. И в самом деле, она представляла себе, как красиво он будет выглядеть с заплетёнными в традиционные гномьи косы волосами и драгоценным венцом на голове.
- Сиф, - сказала Тауриэль - Есть кое-что, о чём я думаю уже давно, но спросить могу только у тебя.
- Да? - гномка одновременно казалась заинтригованной и встревоженной.
- Среди гномов Кили считается красивым? Мне он кажется таковым, но ведь я эльф, и моё суждение-это суждение эльфа.
Сиф громко засмеялась.
- Ты не единственная женщина, которая так думает. Да, он очень красивый.
В этот момент в комнату вернулся Фили.
- Кто очень красивый? Вы говорили обо мне?
- Да, - шутливо поддразнила его Сиф.
- Вы говорили о моём братце, не так ли? - догадался он, - Жаль, что он сбрил бороду, правда? С ней он был намного симпатичнее.
Блондин одарил Тауриэль добродушной ухмылкой. Его невеста молча наблюдала за эльфийкой, очевидно желая узнать её мнение о самой выдающейся черте любого гнома.
- Думаю, что густая борода была бы глупым украшением для лучника. Поэтому свою, как видите, я всегда брею чисто, - сдержанно ответила та.
Кили вошёл в комнату следом за братом.
- Видишь, мы идеальная пара.
- Точно, - Фили с радостной улыбкой переводил взгляд с эльфийки на брата, - Я в этом не сомневаюсь.
*********
- Так когда ты сделаешь ей предложение?
Фили поднял глаза от золотого кулона, который полировал, и увидел, что младший брат неистово ухмыляется ему с другого конца верстака.
- Через пару недель. Сначала мне нужно кое-что закончить.
- Да?
Кили был в курсе того, как у брата продвигаются дела с обручальным даром; он помогал в его создании, ведь истинное призвание Фили было в работе со сталью, а не с золотом или серебром. Но этот новый подарок оказался для него сюрпризом.
- Это секрет.
Блондин какое-то время трудился молча, стирая следы напильника с полированного металла.
- Ты заметил, - продолжил он наконец, - Ауда перестала тебя избегать.
- Ну… разве?
- Она ведь избегала тебя. Ты же знал об этом, верно? - Фили посмотрел на брата снизу вверх.
- Хм, - Кили глянул на него, а потом пожал плечами и вернулся к ожерелью с драгоценными камнями, которым занимался, - Не то чтобы я так уж сильно стремился попасться ей на глаза до или после того, как она освободила меня, признался брюнет, неловко улыбаясь, - Особенно после, когда у меня было ощущение, что мой вид напоминает ей о
