Я знаю, хотел сказать тот, но промолчал. Кили придвинулся ещё ближе.
- Вчера вечером я должен был послушать тебя. Ты был прав, - он остановился перед братом, - Знаешь, я… Я вернулся ради тебя.
Блондин посмотрел на него и кивнул. Кили нахмурил брови - он не плакал, когда бывал расстроен, но вид у него был встревоженный и сокрушённый, а это было ещё хуже. Фили иногда задавался вопросом, был ли этот взгляд каким-то особым способом, которым младшие братья пробивали себе дорогу в этом мире. Это могло бы быть объяснением того факта, что им сходили с рук все их проделки.
Конечно, Кили и раньше частенько им пользовался, да и сам Фили иногда рассчитывал на способность братца вызывать сочувствие, надеясь, что это поможет им обоим выпутаться из неприятностей, когда они были детьми. Но сейчас он знал, что это не было уловкой, Кили был глубоко и искренне опечален.
- Фи, мне ж… - начал он снова, но брат встал и крепко обнял его, не дав закончить.
- Я прощаю тебя. - Фили заставил себя проглотить своё недовольство.
Он никогда не был способен долго таить обиду на кого-то, потому что всегда считал это мелочным и недостойным.
- Я был ужасным братом и ужасным сыном, - бубнил Кили ему в плечо, - А для Тауриэль я был бы… - он вздохнул, а потом горестно продолжил, - Вообще-то, я был ужасен абсолютно во всём.
- Неа, ты почти был ужасен во всём, - мягко поправил его Фили, - Но ты вернулся. Только это имеет значение.
- Спасибо, - Кили обхватил брата за плечи.
Хвала Создателю, ты не такой идиот, каким я иногда тебя считаю, подумал Фили, но вслух сказал:
- Спасибо, что вернулся.
*********
- И что мне теперь делать с мальчишкой? - спросил Торин у Балина несколько дней спустя, когда они вместе проверяли восстановленные жилища, - Он не собирается её забывать. Он не обещал этого раньше и, конечно, не сделает этого сейчас.
- А ты просил его об этом? - спросил старший гном.
- Да, - Дубощит тяжело вздохнул и провёл рукой по лбу, - Когда мы поссорились, и он чуть не ушёл с ней.
- Неужели это было бы настолько плохо, позволить ему ухаживать за эльфийкой? - в голосе Балина не было совершенно никаких эмоций.
- Я не позволю, чтобы мой племянник был связан с одним из них, - яростно запротестовал король, - С женщиной, которую повстречал в тюрьме короля эльфов! Неужели ты хочешь, чтобы Трандуил презирал нас вдвойне, считая недостойными королевского величия?
- Насколько я знаю, девица не в особой чести у своего короля. И если ты желаешь ему досадить, нет лучшего способа сделать это, чем принять Тауриэль, - в голосе кузена Торин уловил лёгкую насмешку.
- У меня нет желания его оскорблять, - многозначительно ответил Подгорный король, - Я бы предпочёл вообще не иметь с ним дела.
Балин мягко улыбнулся.
- Я мог бы предположить, что было бы разумнее заключить с ним союз. Вряд ли наши враги больше не будут нас беспокоить.
Торин насмешливо фыркнул.
- Если Трандуил желает союза с нами, пусть сам сделает первый шаг. Его гордыни с меня довольно на всю оставшуюся жизнь, даже будь я таким же бессмертным.
- Да, Ваше Величество.
- Прекрати, - прервал его Торин, и лицо его расплылось в улыбке, - Ты называешь меня так только когда ты со мной не согласен.
- Разве? - спросил седобородый гном, изображая поддельное удивление, и когда Дубощит ничего не сказал, продолжил, - Я просто предполагаю, что интересы молодого Кили совпадают с вашими гораздо больше, чем вы думаете.
Торин вздохнул.
- Как ты можешь предлагать мне одобрить его привязанность? Ни один гном никогда не связывал себя узами брака с кем-то за пределами своей расы. Тем более с эльфом. И положение Кили препятствует этому, как ничто другое.
- Если он на самом деле любит её, неужели ты думаешь, что он выберет кого-то другого?
Торин понимал, к чему клонит его родич.
- Пусть лучше наш род прервётся, чем продолжится с помощью эльфа.
- У вас два племянника, - рассудительно заметил Балин.
Да, и Фили, по крайней мере, достаточно благоразумен, чтобы жениться надлежащим образом и иметь наследников. Но это не меняет того факта, что желания Кили были совершенно неразумны. Кроме того, род может прерваться, и даже если у Фили будет сын, в будущем трон вполне может перейти к потомкам его брата.
- И если один из них выберет эльфийку, мне придётся лишить его наследства, - угрюмо закончил Торин, и кузен короля решил, что сейчас с ним лучше не спорить.
- Кстати, - заметил Балин, собирая бумагу, перья и чернила, - Сегодня утром прилетел ворон с посланием от вашей сестры. Наш народ вышел из Синих гор.
***********
Фили казалось, что он застрял посреди какой-то странной осады. Он ощущал себя незадачливым посредником между двумя враждебными силами, которые хоть пока и не переходили к боевым действиям, но и мир заключать тоже не торопились. Теперь он часто вспоминал мистера Бэггинса, у которого достало мужества и здравого смысла встать между Торином, Бардом и Трандуилом в момент, когда всеобщее терпение иссякло, а нервы накалились до предела. Конечно же, было глупо сравнивать семейную ссору с осадой горы, которая чуть не окончилась войной с соседями, но несмотря на это, сейчас он гораздо больше, чем раньше понимал поступок Бильбо. Только в этот раз ему негде было взять Аркенстон, и не было ничего другого, что наконец помогло бы заключить мир между его дядей и братом.
Проблема была не в том, что Кили и Торин не говорили друг с другом. Они разговаривали, что-то типо ” Передай эль”, “Сегодня я отправил тебе ещё с полдюжины камнерезов” или “В южных залах нужна ещё одна лебёдка”. И это всё. Они не говорили ни о том, чего хотели друг от друга, ни о том, что произошло в тот день, когда они поругались. И, конечно же, в своих разговорах никогда не упоминали её. Фили думал, что это происходило отчасти из-за того, что никто из них не хотел возобновлять ссору или же признавать, что между ними лежал камень преткновения, который никуда не денется сам по себе. Фили знал, что избегая проблемы, её не решить, и Кили с Торином тоже это понимали, только чего они оба ждут, он и понятия не имел.
Но если эти двое не говорили об этом, то весь остальной Эребор с удовольствием это делал. Фили устал слышать, как затихают разговоры, когда он входил
