- Разве вы не знаете, что говорите о моём брате? - хотелось ему спросить у тех, кто распускал подобные слухи.
Ну конечно же они знали, однако это их не останавливало. По крайней мере, их товарищи по походу держались подальше от всех этих разговоров и критики, во всяком случае, когда Фили был рядом. На самом деле большинство из них по своему подбадривали его. За ужином он не раз ловил на себе сочувствующие взгляды Балина; тихоня Ори бросал вокруг себя настолько суровые взгляды, что замолкали даже самые отъявленные сплетники, а Двалин однажды спросил, не хочет ли старший принц, чтобы он стукнул лбами парочку любителей распускать языки. Фили был уверен, что сын Фундина понимает это предложение буквально, а потому, поблагодарив, отказался.
Он очень надеялся, что пусть не само недовольство, но хотя бы сплетни утихнут до той поры, когда летом в Эребор прибудет их мать. Фили не был уверен, что она могла бы сказать по этому поводу, но думать об этом ему совсем не хотелось.
*********
Как же хорошо делать что-то для других, думала Тауриэль, поправляя связку зайцев на плече. В первые дни изгнания больнее всего было то, что она чувствовала себя изолированной, отрезанной от других, ей казалось, что всё, что бы она ни делала, никому не было нужно. Зимовка в Эреборе принесла ей больше пользы, чем она полагала в начале. Проведённое там время показало, что её благополучие - даже сам факт её существования - для кого-то имел значение. Для Кили. И теперь, охотясь для жителей Дейла, она снова чувствовала, что может быть полезной. Раны, нанесённые ей изгнанием, постепенно начали заживать.
Тауриэль пробиралась сквозь кустарник, растущий у подножия холмов, стараясь избегать грязных пятен и небольших ручейков, которые до сих пор стекали с высоты вниз. Эльфийка смотрела на бесконечное небо у неё над головой, которое в предвечернем сумраке приобрело мягкий перламутровый оттенок. Раньше, до начала этой зимы, она никогда не видела так много неба, и хотя поначалу она чувствовала себя под ним беззащитной, но вскоре ей стали нравится бескрайние просторы, полные облаков и звёзд.
Несколько мгновений спустя, она остановилась снова, в этот раз прислушиваясь к слабому, но постепенно нарастающему стуку копыт. Всадник ехал из Дейла, и вскоре их пути должны были пересечься, хоть Тауриэль и не была уверена, когда это случится. Здесь, без постоянного шелеста ветра в ветвях и шороха листьев, звуки воспринимались резче и казались ближе, чем были на самом деле, поэтому она до сих пор не научилась определять расстояние на слух, как привыкла делать в своём лесу. Эльфийка нырнула за груду камней и ждала, когда всадник появится из-за холмов.
Когда он наконец выехал, Тауриэль едва не задохнулась. Даже на таком расстоянии она видела, что это был эльф, и даже больше, один из её лесных сородичей, Сильван. Он ехал неторопливой рысью, осматривая предгорья. Возможно, он искал её? Она подождала, пока он подъедет поближе, и только тогда вышла из укрытия. Всадник мгновенно выпрямился в седле и, когда она приблизилась, спешился, ожидая её. Приблизившись, Тауриэль узнала Талиона, одного из разведчиков, который когда-то служил под её началом. Что он делал здесь? Неужели его послали с сообщением в Дейл, а он остался, чтобы поприветствовать её? Если так, это был благородный и добрый жест, с тех пор, как три месяца назад армия эльфов ушла от Эребора, она не видела ни одного из сородичей.
- Приветствую тебя, Тауриэль, - сказал он, когда эльфийка подошла достаточно близко, чтобы не нужно было повышать голос.
- Талион, - ответила она, - Я рада нашей встрече.
Эльф с любопытством скользил по ней глазами, рассматривая её одежду, которую носили жители Озёрного города. Её собственные вещи нуждались в починке, а эта одежда была довольно практичной, пусть и немного не подходила ей по размеру.
- Ты завела новых друзей, как я вижу. И слышу, - добавил он с тихим смешком.
Тауриэль могла бы рассердиться, что он так легкомысленно говорит о её положении, но сегодня она была, если не счастлива, то по крайней мере довольна, поэтому решила пропустить его замечание мимо ушей.
- На самом деле, - продолжил Талион, - Я бы пришел к тебе намного раньше, но многие из твоих друзей для нас не являются таковыми, - он улыбнулся, видя выражение недоверия у неё на лице, - Ты же не думала, что я собирался стучаться в ворота Эребора. Думаю, моя медлительность не принесла тебе никакого вреда, раз уж ты наслаждалась гостеприимством Короля под горой.
Принца, мысленно поправила его Тауриэль.
- Думается, я озвучил свои намерения не так ясно, как следовало бы, - заметил Талион, его улыбка стала извиняющейся, - Возможно, это тебе поможет.
Эльф передал ей сложенное письмо. На одной стороне изящным, хотя и слегка старомодным почерком, было выведено её имя. Послание было запечатано зелёным воском, на котором был виден оттиск личной печати Трандуила. Тауриэль ахнула.
- Это от короля?
- Верно.
Тауриэль чувствовала, как у неё дрожат руки. Одним пальцем она осторожно сломала зелёную печать. С бешено колотящимся сердцем эльфийка развернула письмо. Она знала, то, что там написано, что бы это ни было, навсегда изменит её жизнь.
Да будет известно всем:
Неповиновение, которое выказала Тауриэль, прощено ей,
её изгнание отменяется ввиду её самоотверженных и
мужественных деяний на поле битвы. Она приглашена
вернуться в Зеленолесье как можно быстрее.
Его Королевское Величество Трандуил
Владыка Лесного царства.
Она прочла послание во второй раз, потом в третий, не понимая, что плачет, пока чернила на бумаге не размазались и не потекли там, куда падали её слёзы.
========== И ласточка парит беззаботно ==========
Сразу же по возвращению в Зеленолесье Тауриэль вызвали к королю. Она едва успела переодеться, как её повели в королевские покои. Она схватила первое попавшееся под руку платье и только потом поняла, что в нём нет карманов, поэтому сунула рунный камень Кили за корсаж. И теперь она чувствовала, как с каждым неровным вздохом он прижимается к её сердцу. Эльфийка неловко сидела на
