Тауриэль заметила, что её привели не в официальную приёмную, а в личные апартаменты владыки, да и сам Трандуил не носил парадных одежд. Ей нужно было расслабиться, но осознание этого факта делало исполнение её намерения почти невозможным. Король повернулся и подал ей какой-то тёплый напиток в чашке - судя по запаху, это была пряная медовуха.
- Спасибо, - выдохнула она, принимая чашку из его рук.
Король эльфов взял свой напиток и сел в кресло напротив.
- Я рад видеть тебя в добром здравии, - сказал Трандуил.
И лицо его, и голос были спокойны, но Тауриэль показалось, что в его движениях сквозила какая-тот неуверенность, которой она раньше в нём не замечала.
- Да, благодарю вас, - запинаясь пробормотала она.
А что ей было сказать? Она глотнула медовухи, чтобы заполнить тишину, чашка звякнула, когда эльфийка поставила её на блюдце. Король грустно улыбнулся ей.
- И это заставляет меня стыдиться. Я не имею права спрашивать об этом, потому что наши прежние враги оказали тебе добрый приём, на который ты могла рассчитывать здесь, среди своего народа.
Он будто просил у неё прощения, и Тауриэль не знала, что на это ответить, поэтому просто смотрела на него. Но владыка, похоже, не ждал от неё ответа и скоро продолжил:
- Когда ты сказала, что во мне нет любви…
- Прости меня, мой господин! - воскликнула она невольно, - Это были поспешные слова!
Трандуил чуть заметно качнул головой.
- Это правда. Я удалил любовь из своего сердца из боязни, что она ослабит меня. И всё же, я потерял сына и вынудил тебя делать выбор между верностью долгу и зовом сердца.
Он замолчал, глядя на то, чего Тауриэль не могла видеть. На его лицо словно упала тень, и воспоминания о старых незаживающих ранах омрачили его совершенную, далёкую красоту. Сейчас он не казался ей отталкивающим, она знала, что он подпустил её к себе ближе, чем когда-либо прежде. Её сердце потянулось к нему, охваченное внезапным желанием показать ему свою верность. Позволял ли он когда-нибудь сыну видеть его таким?
- Мой господин, тем не менее, позвольте мне принести мои извинения, - медленно проговорила она, - Потому что я была не права.
Всё это время она ненавидела его за то, что он сказал ей, отрицая то, что она чувствовала к Кили. Трандуил посмотрел на неё и кивнул.
- Ты должна была провести зиму здесь. Но снег настиг тебя раньше, чем мой посланец. Горе, которое я испытал, думая, что ты беззащитна перед снежной бурей, было вполне заслуженно мной. К счастью Талион вернулся из Дейла и сообщил, что сам король Эребора оказал тебе гостеприимство.
Тауриэль покраснела. Почему-то все вокруг полагали, что она была в лучших отношениях с королём гномов, чем это было на самом деле.
- Это заслуга Кили, - призналась она.
- Ты легко завоевала одобрение принца, - заметил он.
- У него благородный дух и великодушное сердце.
Собственные слова показались ей слишком бесстрастными, но что она могла сказать? Он флиртовал со мной в вашей темнице, сир? Вряд ли.
- Ты исцелила его от отравленной раны, не так ли? - Трандуил внезапно напрягся.
Тауриэль заставила себя выдержать взгляд короля; ей было бы гораздо спокойнее, если бы она смотрела на ковёр, ведь тогда он не смог бы увидеть вину в её глазах.
- Это так, - твёрдо ответила она, - Он бы умер, если бы я не… Его товарищи не смогли бы его исцелить.
Несмотря на свои новообретённые чувства, она всё ещё боялась признаться королю, что бросила свой пост после того, как молодой гном - её пленник - просто улыбнулся ей. Трандуил, похоже, понял её смущение, потому что лицо его смягчилось.
- Я не собираюсь обвинять тебя в сострадании, - мягко ответил он, - Ты хорошо сделала, что спасла его. Это может принести пользу.
Тауриэль пристально смотрела на своего короля, гадая, что он имел в виду.
- Я мог бы предложить тебе прежнее место, если бы знал, что ты согласишься на это, - сказал владыка эльфов, не обращая внимания на её смущение.
- Я… - начала Тауриэль, прежде чем поняла, что он предвидел её ответ. Она опять покраснела, - Вы правы; я не могу притворяться, что ничего не изменилось. И я пообещала кое-кому, что буду рядом, - конечно же, Трандуил знал, о ком она говорила, но Тауриэль всё ещё слишком стеснялась, чтобы говорить о своей привязанности более открыто. Она с трудом могла признаться в своих чувствах к Кили даже ему самому.
Владыка эльфов кивнул.
- Тауриэль, в этой битве я потерял многих прекрасных лейтенантов, - она знала, что он имел в виду и собственного сына, - И я не хотел бы потерять ещё и тебя. Полагаю, я смогу найти для тебя место, которое отвечало бы и твоим, и моим желаниям.
- О? - но мгновение спустя, она добавила, боясь показаться грубой, - Ваше Величество.
Трандуил выглядел слегка удивлённым.
- Эребор нужен нам, как союзник, а не враг. Некромант изгнан, но не уничтожен, и я больше не могу притворяться, что мы способны противостоять злу этого мира в одиночку. И хотя мы с тобой можем пережить эту вражду, всё же, думаю, нам лучше попытаться её искоренить, и если возможно, сейчас. Она началась при жизни нынешнего короля гномов, пусть же и закончится при нём. И хотя мы в отличие от смертных не ограничены временем, память гномов о нас формируется в течение их жизней. Лучше, если они будут помнить, что вражда между нашими народами началась и окончилась в пределах одного поколения.
Тауриэль кивнула, ещё раз остро осознав, что её собственные интересы по меркам её народа были основаны на слишком скоротечном решении. Сколько лет было Кили? Эльфийка внезапно задумалась. Она понятия не имела, как долго жили гномы, но всё равно хотела провести с ним как можно больше времени.
Трандуил явно ожидал, что она что-то скажет, поэтому она в конце концов ответила:
- Вы правы. Этот союз им будет так же выгоден, как и нам.
Тауриэль снова поднесла чашку к губам, надеясь скрыть своё беспокойство от глаз короля. На лице владыки появилось выражение удовлетворения.
- Учитывая твои отношения с принцем, ты идеально подходишь для того, чтобы работать над созданием такого союза.
Она едва не подавилась медовухой. Откашлявшись, она поняла, что Трандуил внимательно смотрит на неё, чуть приподняв бровь.
- Я не уверена, что сейчас в Эреборе мне будут рады, - призналась она, отдышавшись.
Король молчал, но его встревоженный взгляд как будто спрашивал: Валар,
