Неловко поднявшись с матраса, Фили обнаружил, что завалился в постель в одежде и сапогах. В пути он привык спать одетым, а путешествовал он много даже до начала похода. Он уже собирался выйти из их общей с Кили гостиной, когда вдруг понял, что не может предстать перед Аудой неумытым и небрежно одетым, поэтому вернулся в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
Проходя мимо двери брата он заметил, что та до сих пор закрыта. Обычно Кили вставал рано, но сегодня утром он скорее всего был слишком расстроен и подавлен, чтобы следовать старой привычке. Эта мысль вызвала у Фили приступ раздражения. Почему Кили считал себя в праве прятаться от мира, когда все остальные вынуждены были противостоять ему независимо от того, насколько это могло быть неприятно.
Умывшись и переодевшись, Фили снова пошёл к выходу, но перед тем, как покинуть комнату, остановился и посмотрел на резьбу над притолокой, которая изображала наковальню Дурина, окружённую семью звёздами.
- Махал, - мысленно молился он, - Даруй мне честь стать королём, достойным своего предка. И прошу тебя, дай Сиф мужа и защитника, которым я быть не могу.
Затем он взялся за дверную ручку.
***********
Когда Кили ввели в приёмную, Ауда оторвалась от книги.
- Ваше Высочество! Какой сюрприз.
Она, конечно, ожидала увидеть его брата, но если девушка и была разочарована, по её лицу сказать этого было нельзя. Он подошёл ближе и поклонился.
- Доброе утро, моя леди.
Младший принц покосился на сидевшую рядом горничную и вежливо кивнул ей в знак приветствия. Проклятье. Конечно же, она была не одна, но до этого момента Кили и не представлял, насколько неловким может быть этот разговор при свидетелях.
- Принц Кили, - Ауда почтительно склонила голову, - Чему я обязана такой честью?
- Мисс Ауда, я уже говорил с вашим отцом, но этот вопрос, - он чуть не сказал “дело”, - Не может быть окончательно решён, пока я не получу и вашего одобрения.
Гномка отложила книгу.
- Вы не присядете?
- Я… Я предпочёл бы стоять, - Кили казалось, что только твёрдо стоя на ногах он будет способен встретить свою судьбу, не потеряв над собой контроля, сидя же он наверняка почувствует себя заключённым, стоящим перед судилищем, - Не могли бы вы присоединиться ко мне?
Ауда приняла предложенную им руку. Оказавшись в дальнем конце комнаты, они остановились под богато изукрашенным гобеленом, на котором золотыми и зелёными нитями был вышит герб клана Черновласов. Теперь, когда молодая гномка смотрела на него твёрдым, серьёзным взглядом, она вряд ли казалась ниже ростом, хотя Кили возвышался над ней почти на целую голову. И если бы её воля была под стать смелости её взгляда, Ауда могла бы выглядеть по-своему сильной, какой была Тауриэль. И всё же её искреннее спокойствие не казалось ему даже отдалённо столь же привлекательным, как самообладание эльфийки, под которым скрывался целый поток скорости и энергии.
- Ауда, - Кили отчаянно пытался изгнать из памяти облик Тауриэль, - Я просил позволения жениться на вас.
Её глаза метнулись к его левому запястью, без серебряного браслета на руке он ощущал себя почти голым. Когда они впервые встретились, Ауда сразу заметила памятку Тауриэль, которую носил младший принц.
- Вы свободны и можете выбрать меня, - заметила она.
- Да.
- А ваш брат? Он уступает свой интерес? Ведь сначала меня представили ему.
Кили знал, что Фили с самого начала нравился ей. Вероятно, он казался Ауде намного более разумным и зрелым, чем его младший брат, который пренебрегал традициями и собирался жениться на чужачке исключительно по любви. Что бы она подумала, узнав, что Фили сделал бы такой же выбор, если бы мог?
- Правда в том, - сказал он, - Что мой брат уже несколько месяцев влюблён в девушку из нашего клана, - Ауда удивлённо распахнула глаза, и Кили быстро продолжил, - Нет, между ними не было никаких формальных договорённостей, но всё же им было бы очень тяжело расстаться.
- Я понимаю.
- Однажды вы сказали мне, что мы не всегда можем иметь то, что хотим. Тогда я пытался не принимать ваши слова всерьёз, но… - он качнул головой, отчасти в знак признания своей прежней ошибки, отчасти стараясь побороть слёзы, грозившие выдать его чувства, - Вы были правы. Однако я могу помочь Фили получить то, чего хочет он. Он этого заслуживает, Ауда.
Несколько мгновений девушка просто смотрела на него, и Кили не мог понять, о чём она думает.
- Вы любите брата, - сказала она наконец.
- Обещаю, как ваш муж, я могу предложить вам такую же верность.
Кили не мог сказать “любовь”, пока нет. Возможно со временем он сможет одарить её привязанностью, которой безусловно заслуживала жена - и ради её блага он надеялся, что так и будет - но даже тогда он сомневался, что сможет назвать это чувство любовью. Была только одна женщина, которую он мог бы действительно любить. К его удивлению она лишь задумчиво спросила:
- Кили, как вы поранились?
Она протянула руку, желая дотронуться до его щеки, и Кили отшатнулся от её пальцев.
- Простите, это, должно быть, больно, - извинилась она. Сочувственно нахмуренные брови изменили бесстрастное выражение её лица, сделали его мягче, нежнее. Он никогда не видел её такой, - Мне следовало хорошенько подумать.
- Всё в порядке, - пробормотал Кили.
Сейчас он мог думать только о другой руке, которая так же касалась его. И в этот момент слабости он вдруг ощутил себя более уязвимым, чем если бы стоял перед Аудой голым. Ему отчаянно хотелось отделаться шуткой лишь бы не признаваться ей в том, что он порезался просто по глупости, хотя она наверняка уже догадалась об этом.
- Мне не следовало пользоваться ржавой киркой. Она сломалась, - признание стоило ему усилий, хоть он и понимал, что должен сказать ей правду.
Она не стала спрашивать, зачем принцу понадобился испорченный инструмент, и говорить, что сейчас он похож на хулигана после уличной драки она тоже не стала.
- Я очень рада, что вы не повредили глаз, - со вздохом проговорила она.
- Эм… благодарю.
Ауда кивнула. Сейчас она чувствовала себя так же неловко, как и он. Она посмотрела на его ладонь, которую до сих пор сжимала в своей, и накрыла её другой рукой.
- Кили, я принимаю вас, - тихо сказала она.
Махал и благословенный Дурин, что он должен был ей ответить? На ум не приходило абсолютно ничего, но Кили понимал, что она определённо заслуживала хоть какой-то реакции на тот факт, что только что согласилась стать его
