Ри отложил бумаги и ещё с минуту молча смотрел перед собой. Он наконец почувствовал, как пустота внутри сжимается до неразличимой маленькой точки и вдруг разрывается на тысячи осколков. Капитан продолжал сидеть не шелохнувшись и чувствовал, как горячие слёзы катятся по щекам. Он почти не дышал, и со стороны могло показаться, что он превратился в недвижимую статую, но прозрачные капли, падающие на грязный деревянный пол, выдавали в нём живого человека. Наверное, впервые в жизни такого живого. Он испытывал бесконечный стыд и сожаление за то, что Мо думала, что нужна ему меньше, чем он нужен ей. Возможно, из-за того, что не мог с этим поспорить. Сейчас он, как никогда, задавался вопросом: кем его сделали последние десять лет? Когда он по-настоящему ценил что-то и искренне сопереживал кому-то? Он всегда смотрел на Мо немного свысока, видя в ней ребёнка: наивного, упёртого и импульсивного. Но она всю свою жизнь верила: в себя, в своё дело, в тех, кто был ей дорог. Она искренне любила, чувствовала, пыталась понимать. И она больше всех видела в Ри человека, которым он никогда не был. А он даже не припоминал в себе этой пылающей веры. Ему повезло попасть на службу в гвардии, взрослея в семье военных, повезло быть замеченным и дослужиться в своём подразделении до самого молодого и способного капитана. Его расчётливое мышление натолкнуло его на формирование гильдии, и это позволило ему стать тем, кем мечтает стать каждый человек его уровня: уважаемым, богатым, занятым своим делом и отдающим ему себя на полную. Но если подумать, он никогда не горел им. Не горел ничем и никем. Все события и люди принимались Ри как должное, словно он жил под каким-то гипнозом. Словно марионетка, он ловко танцевал на острие жизни, меняя маски. Изображал неравнодушие к женщинам, преданность друзьям, уверенность в себе и неповторимый профессионализм. Всегда поступал так, как, ему казалось, было необходимо. Поэтому его не мучили угрызения совести, если кто-то попадал в неприятности по его вине. Когда много лет назад его лучшего друга лишили звания и сослали на север. Когда он захлопнул дверь перед беременной женщиной, которую знал всего несколько месяцев. Когда не нашёл времени проведать умирающего отца. Когда отдавал годы тренировкам своих ребят, чтобы потом смотреть, как они умирают. Ри просто понимал, что это будет правильно, что мир сдвинется в нужном направлении, и потому не сомневался. Да, каждый год его накрывало отвратительное тошнотворное чувство, заставлявшее выпасть из жизни на пару недель. В нём что-то словно умирало. Однако вскоре он вновь воскресал всё тем же не знающим боли и сожалений капитаном Ри. Но он никогда ранее не задавался вопросом: каким человеком это его делает? Каким его видят другие? Что за чувства он им приносит, да и что вообще хорошего он может дать миру?
Мо заставила его посмотреть на себя под другим углом. Сначала он поддался страсти, которая неожиданно накрыла его с головой, месяцами накапливаясь внутри. Ему никак не удавалось унять тягу к молодому, сочному телу, мастерски владеющему мечом, и одновременно горящей юной душе. Может, это было что-то новое, а может, приносило воспоминания о его юных годах, когда жизнь не была расписана по часам и не заставляла принимать сложных решений. Тот молодой страстный мальчик, которым Ри когда-то был, просыпался, когда он приближался к Мо, полностью теряя голову. А после… после он всё больше поддавался этому жадному желанию обладать ею целиком. Страсть – недолговечное явление, в то время как осознание, что в твоих руках находится «мягкая глина», из которой ты можешь создать что угодно, – уже нечто более привлекательное. Рядом с ним было существо, одержимое им многие годы. И это давало капитану почувствовать себя невероятно могущественным. Может, он просто заигрался во власть, которой обладал и которая позволяла ему управлять целым маленьким миром. И захватить новую территорию, простирающуюся на чей-то маленький мир, – вот что было совершенно новым опытом, перед которым невозможно устоять. Конечно, Ри не просто наслаждался привязанностью девушки, эгоистично впитывая её обожание. Будь на её месте другая юная девчонка, он бы, может, и поддался влечению, но она бы наскучила ему уже через пару недель. Но в Мо он разглядел что-то, чего, возможно, ему самому всегда не хватало. И он искренне думал, что сможет разделить с ней всё, чем владеет. Обернуть её страстность и деятельность в свою рациональность и продуманность, заставить её понимать цену власти, золота и репутации, научить её поворачивать любой исход в свою пользу. Он видел в ней сильного спутника, которого когда-нибудь сможет по-настоящему уважать. Конечно, всё это рисовалось в туманном будущем, и в настоящий момент он видел совсем молодую девочку, даже не знающую о своём потенциале, хоть и считающую себя избранной. Но, как в шутку говорится на востоке, «ты не туда воюешь, идиот». Так и Мо воевала совсем «не туда». Она вечно стремилась выскочить на передовую, в то время как могла бы стоять за спинами тысячи бойцов, ожидающих одной лишь её команды. Но даже тогда, когда это маленькое неразумное существо прижималось
