– Получается, ни при чем.
– Не спешите, коллеги, – остановил их «ботаник», после чего снова почесал переносицу. – Рисунок взрывов вполне может быть следствием диверсии, а снежные лесмоты его могут каким-то образом копировать. Как именно, не скажу. Но сфера лептонного эха мало изучена, хотя статистически мы его пытаемся прогнозировать и по возможности учитывать.
– Но это настолько маловероятно, что этим вариантом можно пренебречь, – заметил ему полковник.
– Да, сэр, в данном случае можно пренебречь.
– Хорошо, двигаемся дальше. Что же следует из этого вашего открытия, майор Брейн?
– Я думаю, что нужно провести залп именно с изначально таким же ритмическим рисунком.
– И что будет?
– Не знаю. Но что-то определенно будет.
– На чем основана ваша уверенность, сэр? – поинтересовался лейтенант.
– На интуиции.
Лейтенант покачал головой, а полковник вздохнул.
– Интуиции мало.
– Достаточно. Я всю сознательную жизнь на опасной службе и, когда становилось жарко, выбирался, только опираясь на интуицию. А инструкции хороши в теплую погоду и при отсутствии комаров.
– В том, что будет какой-то эффект, я почти не сомневаюсь, – сказал полковник, поглядывая на лейтенанта и ожидая от него какой-то коррекции своего высказывания, но лейтенант молчал, сосредоточенно что-то обдумывая.
– Я тоже так думаю, – наконец выдал «ботаник» и этим несколько удивил полковника. – Я думаю, эффект будет. Но вот прогнозировать его направление я не решился бы.
– Направление? – переспросил Брейн.
– Активность лавы может испытать падение, а может, напротив, вызвать суперскачок.
– Насколько далекий?
– Суперскачок – это охват всех материков разом, – добавил полковник.
– Неужели такое бывает?
– Такого раньше не случалось, но суперскачки на целый материк случались.
– Из-за противодействия?
– Нет, по каким-то иным причинам.
– Ну и что теперь? Затаиться и еще двести лет изучать эту гадость?
Полковник и лейтенант переглянулись.
– Совсем не обязательно, – сказал полковник. – Предварительный подготовительный период, конечно, потребуется, но не в техническом, а скорее в политическом плане.
– «Гивенсайд»?
– В основном да. Они весьма влиятельны, они имеют гигантские доходы и будут за них биться.
– Это они устроили стрельбу у гостиницы?
– Стрельбу у гостиницы? Нам этой информации еще не поступало.
– Когда прикрытие ваших коллег собиралось вывозить меня, пришлось пережидать в вестибюле перестрелку. Стреляли из автоматического оружия, но, похоже, их команда не ожидала встретить такой крепкой обороны.
– Значит, это они. Больше некому. Странно, как еще вам удалось выскользнуть с их территории.
– Штурмовой удар оказался очень кстати.
– Кстати, об этом ударе… Мне прямо сейчас выложили на монитор – контрразведка уже арестовала группу операторов, которые спланировали эту акцию.
– «Торгаши» вряд ли решились бы отбомбиться по своему штабу, – сказал Брейн.
– По крайней мере, не в этом случае, – добавил полковник.
– Это лава, – сказал лейтенант. – Мы давно сталкиваемся с ее влиянием, не только вблизи, когда с фронта бегут дезертиры, вливаясь в армию мятежного генерала Сальери, но и на дальних расстояниях. Эта система глобальна.
Они немного помолчали, обдумывая ситуацию. Где-то прошла грузовая платформа, надсадно гудя двигателями, и все напряглись, постольку этот звук был похож на шум подлетающего штурмовика-робота. Но обошлось.
– Неужели этим торгашам самим не страшно потерять всю обитаемую территорию? Неужели их это не пугает? Иначе почему они стараются вам препятствовать? – спросил Брейн.
– Они прекрасно умеют считать. Если захват лавой новых планет будет продолжаться с той же скоростью, на это потребуется лет пятьсот-семьсот. Так чего же им беспокоиться? Жажда наживы заставляет их мыслить однобоко.
Они еще помолчали, и потом полковник сказал:
– Ваша информация, майор, уже заведена в наш сервер и прямо сейчас просчитывается на совместимость и сочетания с другими версиями и статистическими массивами. Поэтому господам из «Гивенсайда» вы уже не нужны. Далее мы прямо сегодня приступим к этапу политического зондирования, и наше начальство нас в этом поддержит.
– То есть я могу отправляться обратно в гарнизон?
– Да, и мы сами займемся вашей доставкой. У нас в этом деле чуть больше опыта, чем у коллег из ИСБ. Кроме того, вы получите пароль и право использовать спецканал для связи с нами. Как только у нас все будет готово, нам потребуется наблюдатель с переднего края.
– Я понял.
100За время отсутствия Брейна в гарнизоне ничего не изменилось. Да и что могло измениться за несколько дней?
Майор Корн был рад его возвращению:
– Без тебя тут не так весело, Томас. Все режутся в «шлуц», а я не приучен. Кстати, тут подогнали хорошую жвачку. Не хочешь попробовать?
Командир гарнизона, капитан Штайер, также был рад возвращению Брейна:
– Вот это хороший подарок.
– Что, неужели в патруль ходить некому?
– Нет, с этим порядок, нас доукоплектовали по полному штатному расписанию. Да ты сам увидишь, когда в столовую пойдешь.
– Тогда в чем подарок?
– Теперь есть с кем выпить, я же абы с кем не пью.
– Это аргумент, – согласился Брейн.
– Ну и какая-то справедливость, что ли. Прежде, когда такие серьезные ребята кого-то забирали, назад он уже не возвращался и никаких сведений о бойце не поступало. Пропал и пропал. А что это ты с собой притащил? Жратвы городской? Так у нас она и так самая лучшая.
– Нет, Джон, это мое лекарство от скуки.
– То есть жвачку ты так и не принял?
– Не принял. А это тренажер.
– А что тренировать? – уточнил капитан, разглядывая баул.
– Виртуальный тренажер по рукопашному бою.
– Вот оно как! А с кем же тут драться-то? Лаве – ей по барабану, насколько ты крутой.
– Эх, алкоголики, вам не понять! Тренажер – это бой не с кем-то, это победа над собой.
День шел за днем, и Брейн снова начал втягиваться в гарнизонный распорядок и почти каждый вечер в отдельной комнате, которых в гарнизонных корпусах было в избытке, надевал костюм и шагал по лестнице уровней.
Новая модификация тренажера была настолько реалистичной, что порой он напрочь забывал, что противник не настоящий, и только финальные титры со статистикой после окончания схватки заставляли его вспомнить о другой, настоящей реальности.
В патруль приходилось ходить через день, и вскоре Брейн был достаточно подготовлен, чтобы ходить старшим патруля. Он, следя за картами установки тензоров и зная расшифровки нанесенных на них кодировок, заменял именно те датчики, которые отслужили гарантийный срок. Его знания пришлись очень кстати, поскольку в гарнизоне оказалось много новичков, которые специфики службы пока не знали и ходили вторыми номерами.
Время от времени Брейн слышал знакомые звуки залпов тяжелых батарей и дробный рисунок разрывов. Тут ничего не менялось. Кожекрылые существа все так же залетали на территорию лавы, и почему они это делали, по-прежнему никто не знал.
Несколько бойцов утверждали, что находили нечто вроде нор или гнезд этих существ – те жили под снегом на мерзлой земле. Впрочем, солдаты рассказывали много баек, которые сами и придумывали, потому что было скучно и потому что в изобилии имелась наркотическая жвачка. Она подстегивала их фантазию, и иллюзорные видения они иногда принимали за реальность.
Брейн лично беседовал с одним из новичков, который пару дней ходил с задумчивым видом, а потом в столовой за обедом рассказал Брейну, что с ним говорила
