– Томас.
– Ладья Томас, это Ингрид. В Ладейную стала приходить информация о происшествии в Бате. Сейчас сброшу ее вам на телефон.
– Спасибо, – ответила Мифани и, открыв вложение, принялась внимательно читать.
РАСШИФРОВКА ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА ЭКСТРЕННОЙ СЛУЖБЫ ГОРОДА БАТ,
01:35–01:37
ОПЕРАТОР: Экстренная служба.
ЗАЯВИТЕЛЬ: Да, здрасьте. Слушайте, я прошу прощения за поздний звонок, но тут в доме напротив… Сейчас сколько, полвторого ночи? У них в окнах мелькают эти странные фиолетовые огоньки, шторы не завешены, и там какие-то люди – они то ли поют, то ли стонут, и мне, если честно, даже неудобно жаловаться. В смысле, я не могу уснуть, хотя у меня завтра экзамен, а вообще все это как-то странно, понимаете?
О: Да, мы вышлем машину во всем разобраться, только назовите вашу фамилию и адрес дома, на который жалуетесь.
З: Ах да. Эм-м, меня зовут Ровена Лиллиуайт, я живу на Беннетт-стрит, тридцать семь, жалуюсь на жильцов Беннетт-стрит, тридцать четыре.
О: Хорошо, мисс Лиллиуайт, уже высылаю машину.
З: Спасибо вам большое.
(Конец расшифровки)
Мифани задумалась, не говорит ли ей о чем-нибудь упоминание о фиолетовом свете и странном то-ли-пении-то-ли-стонах. Она провела немало времени за чтением папки Томас и записей Шахов, но ничего подобного вспомнить не могла. Она прогнала те пустячные ощущения, которые первыми всплыли в ее сознании. Ощущение хаоса и паники.
Затем тайком взглянула на Шонте, чтобы выяснить, заметила ли та что-нибудь. Шонте сидела на своем месте спокойно, проверяя сообщения на телефоне. Мифани тряхнула головой и сделала глубокий вдох. Это было ей по силам. Она перевела взгляд обратно на свой телефон и пролистала до следующего сообщения, которое начиналось с комментария Ингрид.
Ладья Томас, вот рабочая сводка, которую составил Махеш Поппат, глава группы реагирования в Бате. Она основана на нескольких источниках, но представление о ситуации по ней получить можно.
1:55. Констебли О’Хара и Паркер прибыли на Беннетт-стрит, 34. Постучали, дверь оказалась открытой, вошли внутрь.
1:59. Ровена Лиллиуайт позвонила еще раз, встревоженная криками, которые стали доноситься от соседей. Во время звонка крики прекратились, и она сообщила диспетчеру, что в доме продолжили петь.
2:02. Ричард Дрейк, дежурный экстренной службы, уведомил Александра Джефферсона, шефа полиции Бата, о том, что происходит что-то «странное». Следуя устоявшейся инструкции, Джефферсон связался с нашим офисом в Бате, после чего была мобилизована местная группа.
«Так вот как оно устроено, – поняла Мифани. – Интересно, все ли эти происшествия начинаются с того, что с кем-то случается что-то ужасное?»
Следующая часть сообщения оказалась поспешно напечатанным отчетом Махеша Поппата. Сказать с уверенностью было трудно, но что-то в нем указывало на отчаянное желание не сердить ладью.
«Наверное, он ожидал Гештальта, – подумала она. – Судя по тому, что я видела в последний раз, когда Гештальт пытался разозлиться, это желание, пожалуй, объяснимо».
Поппат описывал предпринятые меры – как перекрыл улицу, оцепил периметр. Использовал очень много ссылок на «стандартную оперативную процедуру», вероятно, желая упредить административное удушение. Все шло как обычно, пока не оказалось, что пешки, которые вошли в дом, не вернулись. По крайней мере, в какой-либо из различимых форм. Затем снова замелькали фиолетовые огоньки, раздались крики, и из одного окна выплеснулась вязкая мясистая жидкость. Теперь эту жидкость анализировали на предмет содержания в ней кого-либо из сотрудников.
К большому удивлению Мифани, это не придало инциденту статус чрезвычайного автоматически. Старая добрая стандартная оперативная процедура требовала отправить еще одну группу пешек, более многочисленную и оснащенную камерами и находящуюся в непрерывной связи по радио. Но камеры ничего не стали показывать, радиосвязь оборвалась, послышались крики, выплеснулась жидкость, продолжилось пение. Теперь Поппат (следуя инструкциям самым тщательным образом, в чем не преминул заверить читателя) связался с Ладейной. На место была выслана спецгруппа баргестов, о чем уведомили ладью Томас.
«И вот я лечу в Бат проследить за поющим домом, пожирающим людей».
Одно слово в сводке привлекло ее внимание, и она открыла фиолетовую папку и пролистала ее, пока не дошла до нужного раздела.
Баргесты
В теории, каждый сотрудник Шахов хорошо разбирается в искусстве «надирания» задниц и может быть эффективным солдатом. Неотъемлемой частью обучения в Имении служат боевые искусства и стрелковая подготовка – они так же важны, как алгебра (в которой я хороша) и музыка (где мне не повезло: мне досталась валторна). Но разумеется, не всем дано быть бойцами. И те ученики, у которых нет заскоков по поводу выяснения отношений, иногда просто оказываются более способными к выполнению каких-нибудь других функций внутри организации.
Тем не менее подавляющее большинство сотрудников Шахов – бойцы, и очень хорошие. Причем я хочу заметить, что средний боец из Шахов ценился бы высоко, если бы служил даже в международном спецназе. Определялись они в юности, так что преподаватели имели уникальную возможность сделать из них воинов. С раннего возраста они проходят такую подготовку, какую получают взрослые солдаты. Изучают множество боевых стилей, овладевают различными видами оружия, приобретают навыки выживания, стратегии и противодействия терроризму. И к тому же – имеют сверхчеловеческие способности. Они готовы к войне с неведомыми чудовищами.
А лучшие из лучших становятся баргестами.
Мое исследование привело к выводу, что баргесты – это те, в кого вырастают Шахи. Элитный отряд сверхъестественных солдат, способных сразиться с худшими из кошмаров. Сегодня среди Шахов нет людей, которые по звонку готовы отложить ручки, взять оружие и выступить во тьму. Когда мы предложили свои услуги Кромвелю, мы были просто бойцами. А за последующие столетия выросли в ту организацию, которой являемся сейчас. Однако баргесты служат воплощением того, кто мы есть. Они не занимаются расследованиями, администрированием или делопроизводством. Они не телохранители. Они не полиция. Они воины.
Всего есть десять действующих групп баргестов: шесть разбросаны по миру, четыре – базируются в Соединенном Королевстве. Шесть международных групп находятся в подчинении коней: две группы в Канаде, одна в Новой Зеландии, две в Индии и одна в Австралии. Четыре британские группы подчиняются ладьям и используются как правило для поддержки в особо тяжелых случаях. Когда где-нибудь в Британии какая-то дрянь выходит из-под контроля и местные не могут это урегулировать – вот тогда-то и зовут баргестов.
Но хотя в теории я и обладаю властью над ними, на самом деле прямое командование ими осуществляет Гештальт, тогда как я не слишком с ними знакома. Раз в три месяца мне все же приходится проводить всякие смотры, когда они выстраиваются в ряд, наряженные в свою убийственную форму. Мы с Гештальтом авторитетно прохаживаемся вдоль них, и это на самом деле дает очень неуютное ощущение. Я же знаю, на что они способны, а сами они, глядя прямо перед собой и сверкая стальными мускулами, буквально источают ощущение своей
