Теперь яйцо освещалось прожекторами, а снег вокруг него растаял. К нему вел деревянный проход, и по этому проходу шагал Ноэл Биттнер, его мантия развевалась на ветру. С окружающих яйцо галерей за всем внимательно следили техники, биологи, историки и съемочная группа. На крыше располагались кольцом вооруженные стрелки Шахов. В исторических текстах об убийстве дракона упоминалось расплывчато, поскольку никому в летописной истории этого не удавалось. Мы в своей секции откинулись на просторных креслах и приняли напитки, принесенные официантом. Свет, падающий сверху, был притушен, а во дворике – включен на полную, так что мы все ясно видели.
Биттнер имел при себе гарнитуру, и каждая его реакция или замечание записывалось для потомков. Он глубоко дышал – я думаю, намеренно. И позу принял, как по мне, излишне драматичную – расправил руки в стороны и позволил своему тонкому одеянию развеваться на ветру. Наверное, думал, это будет выглядеть впечатляюще на таком ледяном холоде, но после появления Алрича произвести эффект можно было разве что раздевшись донага. К тому же я никогда не выносила притворщиков.
– Я уже чувствую его тепло, – еле дыша, проговорил Биттнер по радио. – Думаю, осталась всего пара минут.
Далее раздался голос одного из ученых:
– Уважаемые зрители, наденьте ваши защитные очки и спорраны[19]. – Тут подошел официант с подносом окуляров, похожих на старинные мотоциклетные очки, и заполненных свинцом чехольчиков, которые мы повесили себе на колени.
– Одну минуту, – проговорил Биттнер.
Я тревожно пригладила юбку, потом повесила свинцовый спорран заново. Остальные зрители тоже выглядели напряженно, только Алрич, как всегда, сохранял предельное спокойствие и сидел неподвижно, будто и не дыша. Все мы смотрели на белые руки Биттнера, положенные на яйцо, и слушали его голос по радио.
– Оно шевелится. Я ощущаю его движения. Мышцы под скорлупой напрягаются.
Он извлекал из происходящего все, что только мог. А почему бы и нет? Как-никак с события такого масштаба он мог начать карьеру в Шахах.
К тому же я и сама теперь это почувствовала.
Он был там и слабо зудел на границе моего восприятия. Я осмотрелась, желая понять, ощущали ли это другие, но они направили все внимание на малолетнего пророка, который общался с пробуждающимся чудовищем. Тут меня одолел приступ последнего сомнения. Раньше драконы терзали Европу, истребляли неисчислимые количества людей. Перед нами находился последний представитель рода, угасшего еще до четырнадцатого столетия. И когда эта история уже практически ушла в небытие, мы вдруг стали наблюдать за их возрождением.
Я ощутила движение под скорлупой. Он давил на нее, напрягая мускулы, и мои мускулы тоже напрягались в непроизвольном сопереживании. В животе у меня поднималась паника. Обычно, чтобы применить свой дар, мне нужно к кому-то прикоснуться. Реже, если кто-то находится под сильным физическим или психологическим давлением, – я получаю от этого человека сигналы. Но сейчас было иначе. Мои пальцы будто превратились в когти, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не выпустить их. Мне хотелось расправить крылья и закричать во все горло.
Биттнер умолк, но мы все видели, что яйцо стало слабо покачиваться. Затем скорлупу прорезал коготь – проколол ее, будто стилет. Он резал точно и аккуратно, снимая куски скорлупы, которая, как оказалось, достигала шести дюймов в толщину. Спустя поразительно короткое время яйцо отпало, и мы лицезрели кучку бурых чешуек. Биттнер расправил руки, и дракон распрямился, выпростав конечности. Вытянулась змеиная шея, вскинулись к небу мощные веерообразные крылья. Мы смотрели завороженно.
– Бог ты мой, – прошептал Алрич.
Биттнер дышал прерывисто. Мы услышали по радио, как он набрал в грудь воздуха за мгновение до того, как дракон откинул голову назад и прокричал в ночь. Легкие возрастом в сотни лет впервые пропустили через себя воздух. Глаза распахнулись и впервые увидели свет. И я тоже все это ощущала. Он прокричал еще раз, еще громче, и мы все прижали руки к ушам.
– Ладья Томас? – неуверенно спросила Кэхилл, и я увидела, что она была уже готова отдать приказ снайперам.
– Нет! – крикнул Биттнер, крутанувшись, чтобы оказаться к нам лицом. – Ни в коем случае! Мы с драконом создаем связь! У нас с ним одно еди… – И он резко осекся, когда дракон протянул лапу и срезал ему голову.
Я прикрыла рот рукой, но глаз не отвела. Все вокруг реагировали на случившееся. Одни повскакивали с мест, перевернув кресла. Другие кричали. Одного или двоих тошнило. Алрич хохотал. Энтони положил руку мне на плечо, будто собираясь меня увести, а Кэхилл отдавала по радио приказ стрелять. Когда солдаты открыли огонь, дворик перед нами озарили вспышки света. Стекло, защищавшее нас, стало прогибаться: пули отскакивали от дракона и попадали в него. Я заказала самое прочное стекло, наподобие того, за каким возили папу римского. Впереди все заволокло дымом, и дракон пропал из поля зрения. Тогда его хвост вдруг ударил по стеклу, а затем исчез в облаках. И в следующий момент и дым, и снег осветил мощный поток огня.
– Доложите ситуацию! – прокричала Кэхилл.
Ответа не было, но дым медленно рассеивался. Дракон, весь невредимый, медленно поднимался на задних лапах и расправлял крылья. По дворику были разбросаны тела солдат. Некоторые остались лежать на крыше, сгоревшие. Те, что на земле, были разорваны. Один повис напротив нашего окна, выпотрошенный, с ярко-красными внутренностями.
– Вот… черт, – проговорил Энтони у меня за спиной.
Дракон вытянул лапу, оторвал полтела несчастного и принялся неряшливо его пожирать. Ослабевшими пальцами я взяла свой мобильный и набрала номер.
– Это ладья Томас. Ты меня слышишь, Моника?
– Да, мэм, – послышался голос.
На заднем фоне свистел ветер, и я представила ее съежившейся на холоде, с собранными сзади волосами, как она глядит на звезды, совсем одна в терпеливом ожидании. Драконья голова качнулась за стеклом и, хотя оно было зеркальным, он нас заметил. Я ощутила, как он напряг мышцы и пошевелил когтями.
– Все плохо. Начинай прямо сейчас. – Я испытала гордость за то, что мой голос не дрогнул.
– Да, мэм.
Моника отключилась, и я повернулась к пешке Кэхилл – та ошеломленно смотрела на части тел военных.
– Пешка Кэхилл, закройте, пожалуйста, жалюзи. – Она уставилась на меня, явно ничего не соображая, и я схватила ее руку. – Закройте жалюзи!
По ее телу прошла дрожь, она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и вернула себе контроль. Снизу поднялись тяжелые железные шторы, и дракон пропал из нашего вида.
– Томас, что за чертовщина
