Олдбаги славились агрессивностью и жестокостью, но среди них редко попадались обученные профессионалы, и у «веселой» вооруженной до зубов компании не было ни единого шанса.
Короткая очередь Захара – и валится на пол преследовавший Карифу мужик.
Рейган снимает женщину с дробовиком.
Вторая женщина пытается бросить гранату – Захар успевает прострелить ей голову, женщина падает, роняет гранату, из которой успела выдернуть чеку, и агентам приходится вновь укрываться от взрыва. При этом Захар подсечкой отправляет Конелли на пол. Взрыв окончательно деморализует олдбагов. Быстрые и высокие потери приводят их в неистовство, а оно никогда не было хорошим помощником. Олдбаги открывают беспорядочный огонь, агенты отстреливают их, как в тире, одного за другим, и останавливаются, лишь услышав крик Амин:
– Все! Они закончились!
И бойня прекращается.
Грохот стих, стали слышны стоны и плач. Кто-то кашляет. Кого-то тошнит. Умоляют позвать врача. Через разбитые окна доносятся крики и сирены специальных служб. Шум вертолета. Команды полицейских. Однако до зала еще никто не добрался.
И у Захара появляется время сделать то, что Карифа запомнила на всю жизнь. Он молча перевел «зунду» в положение «огонь одиночными», обошел зал и методично добил раненых олдбагов.
Всех.
* * *Аэропорт «Шереметьево» Россия, Москва июнь 2029
До Москвы добирались на перекладных. Для начала Орк решил не «светить» Коста-Рику и придумал отправиться в международный аэропорт Гватемалы, что стоило им лишнего дня пути. Однако ограничиваться одной мерой предосторожности Бенджамин не стал, это было бы скучно и банально, поэтому отказался от самого короткого из возможных маршрутов: Гватемала – Майами – Париж – Москва, сказав, что в Штатах действует самая совершенная система поиска беглецов, и настоял на путешествии в Рио, где они провели два волшебных дня в ожидании рейса в Мадрид – на все остальные направления билеты оказались раскуплены. Впрочем, этой паузе Беатрис скорее обрадовалась: они сняли номер в маленькой гостинице и облазили весь город, не забыв побывать на знаменитом пляже Копакабана, хотя от моря, честно говоря, Беатрис стала немного уставать. Затем перелетели в Испанию, пробыли в ее столице сутки, убеждаясь, что европейские, куда более сложные, чем южноамериканские, системы безопасности приняли поддельный чип Орсона, а когда убедились, отправились в Москву. В город, который был для Бенджамина terra incognita, о чем он без стеснения признался Беатрис.
– Я был в России два раза и друзей не завел. Мой товарищ по Академии служит в форте «Симбирск», но, как ты понимаешь, я не смогу к нему обратиться.
– А на что ты рассчитывал, когда предлагал лететь в Воронеж?
– На свой опыт и твоих друзей, – честно ответил Бен, и Беатрис рассмеялась:
– Все правильно, Орк: на моих друзей. За те несколько месяцев, что я занимаюсь незаконным бизнесом, их у меня появилось изрядно.
– Друзей?
– Незаконопослушных друзей.
– Однако нужно помнить, что преступники не способны на дружбу.
– Ты говоришь, как полицейский или агент GS, – заметила девушка.
– Черт… – Он дурашливо улыбнулся. – А может, как законопослушный гражданин?
– Законопослушные граждане плохо знают криминальный мир.
– Допустим, я исключение.
– Ты – уникум, – не стала скрывать Беатрис. – И ты прав: преступники не способны на настоящую дружбу, но много ли ты знаешь людей, которые на нее способны?
– Я… – Орк хотел ответить быстро и резко, по армейским воспоминаниям, но неожиданно подумал о том, кто из тех парней, которых он искренне считал друзьями, которых прикрывал, рискуя жизнью, и которые прикрывали его… Кто из них согласится помочь ему сейчас? Кто рискнет? И еще Орк вспомнил, как парни стали смотреть, когда над его головой появились красные цифры «4» и «2». Подумал, вспомнил и медленно ответил: – Я понял, что ты имеешь в виду.
И отвернулся.
Самолет подъехал к «рукаву», и пассажиров пригласили на выход.
– Нас долго учили быть эгоистами, – обронила Беатрис, когда они покинули самолет и неспешно направились в зал прилета. Паспортный контроль давно канул в Лету: система вела чипы пассажиров из одного аэропорта в другой, и дальше – в случае необходимости, – а вот багаж бдительные россияне проверяли. К счастью – выборочно. – Каждый человек уникален и неповторим – и потому обязан заботиться о своем благополучии. Только о своем.
– Люди все равно будут сбиваться в стаи. Инстинктивно.
– У стаи эгоистов нет будущего, – вздохнула девушка.
И ее замечание очень понравилось Бену.
– Познакомившись с тобой, я сначала удивился, что ты рискнула пойти против системы, решил, что это последствия стресса от потери родителей, но теперь вижу, что твои мотивы намного глубже. – Он помолчал. – Ты хочешь больше.
– Лгать не стану: сначала мной двигало желание найти лекарство от suMpa, – призналась Беатрис. – Но, увязая в outG и узнавая его обитателей, наблюдая за тем, как жестко воюют власти с теми, кто по-настоящему идет против них, я крепко задумалась. И в какое-то мгновение мне показалось, что suMpa стала логичным результатом развития нашего мира. Ведь… что еще нас ждет в будущем?
– Может, звезды? – предположил Бен.
– Ты такой романтик? – удивилась Беатрис.
– Должна же у человека быть мечта.
Несколько секунд девушка смотрела на Орка так, словно они только что познакомились, а когда поняла, что он не шутит, привстала на цыпочки и поцеловала в щеку.
– Ты – обалденный! – Ответить Орк не успел. – Кстати, я не против что-нибудь перекусить. Я безумно проголодалась.
И решительно направилась к фуд-корту.
В Москве, во всяком случае в аэропорту, оказалось не так плохо, как ожидал Орсон, наслушавшись рассказов о сотрясающих Россию кризисах, коррупции, тотальной нищете и прочих неурядицах. Трафик в Шереметьево высокий, информация на табло менялась каждую минуту, фиксируя улетающие и прилетающие самолеты; повсюду красивые люди и почему-то очень много «мультяшек» – видимо, местная мода на «обложки» отставала от мировой на три-четыре года. К сожалению, по-английски большинство здешних обитателей говорили с жутким акцентом, то и дело вставляя заимствованные и не всегда понятные словечки, но при этом русские прилагали массу усилий, чтобы быть понятыми, а неразрешимых задач Бен перед ними не ставил.
– Два кебаба, – распорядился Орк, когда подошла его очередь. – И два чая.
– Конечно, сэр, – отозвался улыбчивый русский, начиная готовить еду. – Двух шаверма спустя три минута.
Киберпереводчик пискнул и сообщил, что не знает, чем его собирается потчевать черноволосый паренек.
– Два кебаба, – повторил Орк.
– Уже делаем, сэр! Не извольте беспокоиться. Наличными заплатить не желаете?
Беатрис предупредила Бенджамина, что в России до сих пор уважают и ценят «настоящие», то есть бумажные, доллары, которые Орсон в последний раз видел четыре года назад случайно. Так что они еще в Рио
