— Нет, конечно! — Я фыркнула. — Да будет тебе известно, у меня отличный вестибулярный аппарат! Я с легкостью могу весь день прокататься на американских горках! Так что не сомневайся — с этим проблем уж точно не возникнет. Я уверена, путешествие по океану мне понравится. Я…
— …сейчас умру, Ка-а-ап, — стонала я спустя полчаса, перегнувшись через борт.
Проклятый баклажан качало так, что любые американские горки меркли по сравнению с ним.
— Что, твой аппарат дал сбой? — хитро поинтересовался хранитель.
Эта мохнатая зараза стояла на задних лапах, уперев передние в деревянный поручень, и с мрачным удовлетворением поглядывала на зеленую меня.
— Бедный мозжечок, бедная я-а-а. — Меня в очередной раз стошнило, оборвав поток стенаний. — Сколько плыть до архипелага? — спросила, едва желудок ненадолго успокоился.
— Четыре дня, — довольно скалясь, поделился Каперс.
— Ты шутишь?!
— Предельно серьезен.
— Убей меня, — простонала я. — И скорми мое тело шаярнам.
— Они не водятся в глубоких водах, — напомнил он.
— Тогда убей меня, отвези тело на мель и скорми шаярнам…
— Ариш, они не едят мяса.
Я со стоном уронила голову на руки.
— Даже шаярнам я не нужна-а-а, — протянула обиженно.
— Неужели настолько плохо? — Впервые с начала плавания из голоса Каперса пропала насмешка.
Я не ответила, лишь вновь застонала — желудок только что попытался исполнить тройное сальто. Неудачно. По ощущениям, он ровнехонько врезался в позвоночник.
— Жди здесь, — вздохнул хранитель. — Сейчас вернусь.
«Я так-то и не планировала никуда убегать», — хотела ответить, но не смогла — не позволил новый приступ тошноты.
Сколько отсутствовал Каперс, не скажу. Трудно воспринимать время адекватно, когда тебя укачивает. Лишь когда сбоку что-то с тихим стуком опустилось, я повернула голову.
— Выпей! — Каперс выразительно глянул на внушительных размеров жестяную кружку.
— Что там?
— Не все ли равно?
— Решил-таки добить?
— Пей давай. Все разговоры потом.
Я вздохнула, с трудом сдержала очередной позыв желудка и, не задумываясь, махом опрокинула в себя жидкость. Горло обожгло, из глаз брызнули слезы.
— Ну как? — Хранитель прищурился, наблюдая, как я хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — Полегчало? И прежде чем ты кинешься на меня с гневными заявлениями, прислушайся к себе… Все еще тошнит?
Я с удивлением обнаружила, что желудок перестал изображать из себя кандидата в мастера спорта по акробатике. Перевела взгляд на Каперса, только собралась поблагодарить, как он самодовольно хмыкнул.
— Не за что.
— А что это было за… лекарство?
— Зачарованный халкор, — довольный собой, поделился грызун.
Я ошарашенно уставилась на кружку. Сколько в ней? Сто пятьдесят миллилитров? И я их залпом?!
«Все, Мандаринка, добро пожаловать в айгеровский флот», — хмыкнул внутренний голос.
— А помогает только халкор? — уточнила осторожно, не в силах перестать гипнотизировать кружку.
— Нет. Любую жидкость можно заколдовать.
— Тогда почему не воду?!
— Воды мало, а халкора — много.
Я бы, наверное, поверила его спокойному тону, но хитрый взгляд выдавал Каперса с головой. Он специально выбрал алкоголь! Хотела разозлиться или на худой конец обидеться, но потом махнула рукой. Главное, тошнить перестало. А то, что Каперс — мохнатая зараза, я всегда знала.
— Нам положены какие-нибудь комнаты, каюты… что-нибудь? — уточнила спустя пару минут.
— Разумеется. — Хранитель кивнул и прищурился.
«Что, грызун, ожидал разоблачения? Думал, буду возмущаться и ругаться? А вот шиш тебе!» Я мысленно показала Каперсу язык. Вслух же произнесла совершенно спокойно:
— Тогда, если тебя не затруднит, проводишь меня?
«Пока проклятый халкор не ударил голову», — добавила про себя и, покачнувшись, ухватилась за перила.
Каперс снова смерил меня задумчивым взглядом, потом кивнул и молча двинулся к деревянной лестнице, ведущей вглубь корабля. Я нетвердой походкой побрела следом, надеясь, что шатает меня из-за качки, а не от выпитого. Но когда у подножия лестницы я с размаху влетела в стену, стало ясно: качка тут ни при чем.
— Уверена, что хочешь побыть одна? — хмыкнул Каперс, наблюдая за моими зигзагообразными перемещениями.
В ответ я кивнула.
Сохранять невозмутимость становилось сложнее с каждой секундой. В груди зародилось дикое желание шутить, цитировать Каперсу советские фильмы и диснеевские мультики. И, клянусь, в тот момент мне казалось, что сочетание Остапа Бендера и Короля Льва — лучшее из возможных.
— Если что понадобится…
— Обзательно, — я вновь кивнула, умудрившись клюнуть себя подбородком в ключицу. Обогнула хранителя по дуге и ввалилась в каюту.
— Арин? — Каперс стоял в проходе и уходить, судя по всему, не торопился. — Мне ведь не о чем беспокоиться?
— Почему это? На твоем месте я бы обеспокоилась, где взять совесть, — заметила на полном серьезе. — А еще озаботилась бы регулярными приемами пищи… и здоровым восьмичасовым сном. Это как минимум!
— Я не об этом, — отмахнулся он.
— А о чем?
— О тебе. Пообещай, что не станешь чудить, пока меня нет.
— Для того, кто самолично… самолапно, — я счастливо икнула, довольная словотворчеством, — споил меня, ты просишь слишком много! Ладно-ладно, не смотри так. Обещаю вести себя хорошо.
Каперс раздраженно дернул ухом, однако удалился. Я же завалилась на узкую койку, прибитую к стене.
Голова кружилась, словно карусель «Ромашка»; океанская качка лишь ухудшала мое состояние. К счастью, волшебство хранителя сделало свое дело, и меня больше не тошнило.
«Надо постараться уснуть, Мандаринка, — советовал внутренний голос. — Редкий случай, когда не надо никуда топать и есть шанс отоспаться. Лови момент!»
Не размыкая век, я скинула кеды и подтянула колени к груди. Сознание уже балансировало где-то на грани сна и яви,
