— Дети мои, у меня есть для вас прекрасная новость, — начал Игнасий таким тоном, будто читал проповедь.
Если бы Аллен мог, он бы сейчас скривился, такая откровенная ложь ощущалась кислотой на языке. Он прекрасно знал, хорошие новости у Игнасия бывают только для него самого.
— Уже совсем скоро вы сможете явить Альтере свою силу.
Аллен всегда думал, что Игнасий мог бы говорить и проще, по существу, без лишних вычурных оборотов, но любование красотой собственной речи, не позволяло ему этого сделать.
— Через три дня состоится атака на Монолит, в ходе которой мы полностью уничтожим малочисленные силы защитников эльфийского леса. Мы не будем знать жалости и пощады, эльфийский лес падёт, и во дворце наконец поймут, насколько страшен их противник.
Внутренне грустно усмехнувшись, Аллен подумал, что, чтобы во дворце хоть что-то поняли, действительно должна произойти подобная трагедия.
— План разрабатывали мы с Лайтом, — добавил Игнасий доверительно, — так что у тех, кто рискнёт выступить против наших воинов нет и шанса.
К горлу Аллена подступил удушливый ком истеричного смеха, и, кое-как сдерживаясь, он всё не мог понять что это: извращённая радость или злорадство.
***
Фукуда думал, что умрёт на месте, что его вот прямо сейчас сожгут или, может быть, обратят в ледяное изваяние, но ничего не происходило. Акира стояла и смотрела на него ошарашенно и немного смущенно… Хотя постойте, смущённо? Акира вообще умеет смущаться? В ответе Фукуда не был уверен до конца.
— Эм… я… — пробормотал он, совершенно не представляя, что может следовать после этих недо-слов.
Акира не спешила перебить, сказав что-нибудь неприятное, или вовсе развернуться и уйти. Молча смотря на него, она ожидала дальнейших слов, похоже, параллельно что-то для себя решая. Фукуде очень хотелось сказать «я, наверное, пойду», но изо рта вырвалось что-то совершенно иное:
— Я хотел поговорить, — такого спокойного тона ни сам Фукуда, ни Акира явно от него не ожидали. — О том, что ты тогда сказала. Точнее, о том, что ты ненавидишь меня. Это твоё мнение, и вообще ты можешь ненавидеть кого хочешь, но чем я заслужил такое отношение? Что я сделал не так? Поступил на службу к храмовникам? Ты уверена, что за такое вообще можно ненавидеть кого-то? Я всё время только и делал, что пытался с тобой поладить, ждал пока тебе надоест снежную королеву из себя разыграть…
Чем дольше Фукуда говорил, тем больше его захватывала не злость, но обида. Обида не столько на саму Акиру, сколько на её манеру поведения. Она всегда такая вот. Хочет доказать всем и вся какая сильная, самостоятельная, и вообще пошли все прочь, челядь, королева сама разберётся. И во время выполнения задания, она, конечно же, несётся вперёд, невзирая на то, что большинство её атак предназначены для средней дистанции. А Фукуде приходится её догонять, отвлекать всех монстров на себя, параллельно выкраивая минутку, чтобы подлечить Акиру или наложить на неё щит. Ни слова благодарности он за это обычно не получает.
-… как ты не можешь понять, что ты… ты же… — Фукуда отчётливо ощущал, что изначально хотел сказать что-то не слишком приятное, но теперь на язык лезли совсем другие слова. Правда вот произносить их сейчас было явно не время. Так что он только махнул рукой и хотел было развернуться и уйти, но слова Акиры его остановили.
— Я идиотка. Прости меня… Пожалуйста.
Фукуда подумал, что ослышался, что это всё просто сон или, может быть, галлюцинация. Что угодно, но точно не реальность. Для реальности это явно слишком.
— Что? — глупо переспросил он, уставившись на Акиру так, будто она только что минимум встала на голову.
Лицо Акиры начало равномерно заливаться краской, и Фукуда подумал, что вот теперь-то она точно на него накричит. Но Акира лишь неровно вздохнула и смотря на него с непонятной робостью во взгляде повторила:
— Пожалуйста, прости меня. Я тогда сказала сгоряча. Я вовсе тебя не ненавижу. Ты мне даже… — тут Акира отвела глаза и уставилась в пол, -…ты мне даже нравишься.
Реальность раскололась на части и провалилась в саму бездну, всё законы логики, всё, что Фукуда до этого знал и понимал полетело туда же. Если он когда-то — незаметно для себя самого — успел умереть и попасть в лучший мир, то, богиня с ним, ему даже не обидно!
***
Ноэ сидел около небольшого озерца, и ему неимоверно хотелось в нём утопиться. Останавливали разве что слабость и нежелание куда-либо идти. Хотя вот так послать всё к Вестениэль и уйти под воду, а может быть, забраться в один из этих эльфийских домов на деревьях да выйти в окно казалось очень заманчивой перспективой. Ведь иногда очень сложно разыгрывать из себя кого-то бездушного и жестокого, когда на самом деле… Ноэ уже давно не знал, кто он на самом деле.
— Вот ты где! — раздался не в меру радостный голос брата. — Я всё думал, когда ты вернёшься.
Ноэ давно услышал чьи-то шаги, будучи полностью уверенным, что это шаги Лени, и теперь в его душе разлилось умиротворяющее спокойствие, от того, что он не прогадал.
— Прости, я не должен был так исчезать, — ответил Ноэ.
Лени устроился рядом с ним, на его лице играла безмятежная улыбка, и Ноэ подумал, что его собственные губы в такую уже, наверно, и сложиться-то не смогут.
— Если ушёл к адептам, мог бы так и сказать, а то я сначала заволновался.
Ноэ подавился воздухом и закашлялся, Лени посмотрел на него обеспокоенно, но тот жестом показал, что всё в порядке. Хотя всё было совсем не в порядке!
— Как я по-твоему должен был это сказать: «слушай, я сейчас быстренько смотаюсь к адептам и вернусь, не теряй»? — спросил Ноэ, как только смог восстановить дыхание.
— Ну хотя бы, — кивнул Лени, а Ноэ почувствовал нестерпимое желание сунуть голову в прохладную воду. Зато желание утопиться начало отпускать, эффект отката от долгого пребывания в «тёмной» форме сходил на нет.
— Как ты вообще узнал, что я там? — в словах Ноэ явно ощущалась безнадёжность. И с чего это скрывать что-либо от Лени вдруг стало так сложно?
— Додумался, — пожал плечами он. — Ну, а куда тебе ещё вдруг так исчезать?
На Ноэ вновь нахлынуло желание пойти и утопиться, но не из-за воздействия тьмы, а от сознания собственной глупости. Ведь если Лени сейчас так легко до всего додумался, то неужели всё это время он просто делал вид, что ничего не понимает? От
