— Ты видела их один или два раза, — добавил Ноэ. — Они странноватые, но как минимум на одного из них можно положиться.
— А на второго? — спросила Хейвер даже с неуверенной ноткой любопытства не в голосе, но во взгляде.
— А на второго можно не обращать внимания, — ответил Лени. — По крайней мере попробовать.
Идти оказалось совсем недолго, от силы минут десять-пятнадцать. Ночь стояла тихая, безветренная и тёмная, но Ноэ всё равно настороженно озирался по сторонам. Не хотелось, чтобы кто-то узнал об укрытии Гензаи и Лайта, всё же они были чем-то вроде козыря в рукаве. Но ради безопасности и спокойствия Хейвер стоило рискнуть.
Гензаи встретил их на пороге покосившегося с виду совершенно нежилого дома. Он настолько слился с густой тенью навеса, что Ноэ не заметил бы его даже подойдя вплотную, если бы Гензаи не вышел им навстречу.
— Ты нас ждал? — удивился Лени.
— Не совсем, — Гензаи быстро оглядел пространство за их спинами, — скорее, не исключал возможности вашего появления.
— У вас есть, где разместить ещё одного человека? — перешёл к делу Ноэ.
— Там есть диван, — Гензаи неопределённо кивнул куда-то в сторону тёмного дверного проёма, — и с этого момента он полностью в распоряжении юной леди.
— А до этого момента? — с интересом спросил Лени, подталкивая неуверенную Хейвер в сторону входа.
— А до этого момента на нём должен был спать Лайт, но этот придурок где-то шатается, так что сам виноват, — бросил Гензаи, продолжая внимательно оглядывать улицу. — И вообще не толпитесь у входа, создаёте слишком много шума.
И Хейвер тут же юркнула в дом, словно по команде. Видимо, рефлекторно. Но уже через полминуты аккуратно выглянула и тихо спросила:
— А что, если Лайт вернётся и…
— Поспит на полу, — оборвал её Гензаи, — или вообще не будет спать, это чудовище ещё и не такое переживёт.
***
— Ты многого не понимаешь в этом мире, Элис, и в политике тоже, — Верника смотрел на неё как на маленького ребёнка, который жалуется ему на то, что сказка, которую он читал, закончилась плохо. Элисия была готова убить его за один этот взгляд.
— Политика? По-моему это называется равнодушие, ну знаешь, когда ты позволяешь кому-то приходить на свою территорию и творить на ней, что вздумается, — Элисия криво улыбнулась, и протянула замёрзшие руки к огню. Её всю трясло от холода. Но пламя очага почему-то не грело.
— Хочешь сказать, что я плохой президент? Что я неправильно управляю своим городом? — Верника стоял у неё за спиной и Элисия чувствовала его колкий взгляд, но упорно отказывалась поворачиваться.
— Я не просто хочу, я это уже сказала, — огрызнулась она, поднося руки всё ближе к огню.
— Что ж, твоё право, — Верника наклонился ближе и понизил голос почти до шёпота. — Только позволь напомнить, что мы сейчас всеми силами пытаемся договориться с Оракулом, единственным, кто хоть как-то контролирует чайлдс, о перемирии. И я разве что на колени перед ним не становлюсь. Если мы вступим в открытую схватку с войсками кого-нибудь из чайлдс, это может привести к началу войны.
Голос Верники, всё больше напоминавший тихо шипение змеи, заполнил опустевшую от усталости голову Элисии. Ей казалось, что она тяжело больна, ей казалось, что у неё озноб, что она бредит, что и Верника, и всё, что случилось до их разговора лишь плод её обезумевшего воображения.
Она поднесла руки ещё ближе. Огонь до сих пор не грел.
— То есть ты решил пожертвовать десятками…
— Чтобы спасти тысячи. Это простая математика, Элис, — комната расплывалась в глазах, голос Верники раздавался словно бы отовсюду. — Видишь, если использовать голову по назначению, всё становится предельно ясно и просто. И… бездна! Да что ты такое творишь?!
Он резко дёрнул её за руки, оттянув их от огня и почти заведя за ей спину, так что Элисия зашипела от боли. Этот поступок её возмутил. Она дёрнулась, попыталась вывернуться, но поняла, что у Верники на редкость крепкая хватка, а ещё, что ладони почему-то сильно саднит.
— Ты бы сразу их в очаг запихнула прямо по локоть! Зачем мелочиться? — Элисии сначала показалось, что это говорит кто-то другой. В смысле не Верника. Слишком по-человечески взволнованным, шокированным и раздражённым звучал его голос. — Что с тобой, бездна тебя возьми, не так?
— Я хоронила семью моей подруги. Примерно полчаса назад, — ответила Элисия почти спокойно, а потом, а неё вдруг нахлынула злость. Она одним сильным рывком высвободила руки и вскочила с софы, на которой сидела. — Так что, как думаешь, что со мной может быть не так?!
Верника промолчал. Лишь смотрел на неё спокойно и холодно, от недавних эмоций не осталось и следа.
— Иди к своему клирику. Тебе нужно залечить ожоги на руках, — пока он это говорил, Элисия уже успела развернуться, дойти до двери и даже распахнуть её сильным пинком, руки-то болели. Последние слова Верники настигли её в дверном проёме: — Заодно можешь рассказать ему, какой я ужасный.
***
Где-то не так далеко вниз по улице, дальше от пустыни, но ближе к сердцу трущоб, пожар ещё не стих. Огонь шипел и щерился на небо зло и голодно, перескакивая с одного мокрого полена на другое. Вода тоже шипела, пенилась и вскипала, но куда спокойнее. Ей вовсе незачем было так злиться, ведь очевидно — победа рано или поздно будет за ней, так же как очевидно и то, что огню не выжить.
Тому, за кем шёл Лайт, тоже, скорее всего, не выжить. Он тоже шипел и щерился, зло сверкал красными глазами в окружающей темноте, но сделать ничего не мог. Всё же чайлдс не так уж и сильны, когда ты сам не безоружен.
— Ну, может, хоть напоследок что-нибудь скажешь? — спросил Лайт, холодно глядя на чайлдса.
Тот дико оглядывался в поисках выхода из тупика и к диалогу был явно не расположен. Солдаты войска Турана довели его почти до безумия, гоняя по всем трущобам. Нескольких из них он разорвал их прямо на глазах у Лайта, от остальных каким-то чудом смог оторваться. Но Лайт всё равно был разочарован, он ожидал, что чайлдс существа куда более осмысленные, а этот только рычал да скалился совсем по-звериному. Скучно.
Поняв, что выхода из тупика нет, чайлдс
