Потеряв всякий интерес к лежащему на земле чайлдс, он поднял поблёскивавшее нечто. Присмотрелся.
Осколок самоцвета был совсем небольшой, такой можно легко спрятать в кулаке, но тем не менее это без сомнения был осколок самоцвета. Видимо, при ударе его буквально вышибло у чайлдс из груди.
— Так вот в чём суть вашей силы, — тихо сказал Лайт, обращаясь то ли к самоцвету, то ли к умирающему у его ног существу. — Занятно.
Осколок он сунул себе в карман, а чайлдс так и оставил лежать, какая уж теперь разница? Конкретно этот незадачливый потомок богини Вестинель его более абсолютно не интересовал, но вот если в каждом из них лежит по такому камешку, который можно так спокойно извлечь, то, возможно, стоило бы устроить на них охоту.
***
Хейвер до последнего надеялась, что Грелей просто потерялся в пустыне, но скоро обязательно найдётся. Но он не нашёлся ни через день, ни через два, ни даже через три. А на четвёртый день наконец удалось узнать, что же произошло.
— Ты серьёзно просто собирался держать это письмо у себя и всё?! — Элисия так сильно сжала тонкий листок в пальцах, что чуть не прорвала. Ей сейчас жутко хотелось разорвать что-нибудь в клочья. А лучше кого-нибудь.
— Да, — спокойно ответил Верника. — Потому что примерно такой реакции я и ожидал. Ты всегда так бурно реагируешь на подобные вещи.
— «На подобные» — это когда дело касается чьей-то жизни или смерти? Тогда да, я очень бурно реагирую! — Элисия была готова убить его прямо сейчас, благо посох стоял в другом конце комнаты.
Уже второй день у Элисии на душе было как-то неспокойно. Ещё более «неспокойно», чем обычно. Странное чувство обострённой подозрительности появилось после того, как она краем глаза заметила, как какой-то странный человек что-то передавал Вернике. Обычно она не обращала внимания на подобные вещи, но в этого раз мысль об этой переданной вещи грызла Элисию изнутри. Сегодня она не выдержала. И, когда Верника ушёл, она тут же устроила обыск.
Переданная ему вещь оказалась письмом. Письмо было от Турана, чайлдс, державшего в страхе весь регион. Предназначалось оно Хейвер. В письме говорилось, что если она в течении недели не придёт на их базу и не сдастся на милость, собственно, Турана, то её брата Грелея убьют.
Послание до Хейвер, очевидно, не дошло. Видимо, люди Верники сумели найти людей Турана раньше, чем те нашли Хейвер. И теперь это письмо спокойно лежало в столе Верники, а сам Верника спокойно молчал об этом. И именно за это Элисия и хотела его убить.
— Что ты вообще собирался делать с этим письмом? — Элисия резко скрестила руки, словно бы это помогло ей сдержать порыв и не набросится на Вернику.
— Продемонстрировать его Оракулу, — Верника бросил на Элисию холодный взгляд. — У нас не то, чтобы совсем перемирие, но провокации с обеих сторон под запретом. А Туран сейчас нарушает распоряжение Оракула, и это письмо единственное тому доказательство. Так что будь хорошей девочкой, положи на место.
В последней фразе звучало столько холодной стали, что какой-то части сознания Элисии действительно хотелось взять и положить это проклятое письмо на место. Но всему остальному её сознанию до сих пор хотелось проломить Вернике голову.
— От этого письма зависит жизнь ребёнка, — так же холодно ответила Элисия.
— От того, заключим мы настоящее перемирие или нет, зависят жизни сотен детей, — возразил Верника. — Но их ты не знаешь, поэтому тебе всё равно, верно?
Элисия промолчала. Потому что нет, конечно, нет. Ей совершенно не всё равно. В отличии от Верники.
— Мы просто пойдём и освободим его, — бросила Элисия и направилась к двери, но Верника в мгновение ока оказался рядом. Он до боли впился в её запястье своими холодными пальцами.
— Ты забыла, что сейчас ты, пусть временный, но член фракции и мой человек? Как думаешь, это будет выглядеть со стороны Оракула и остальных чайлдс? — голос Верники превратился в угрожающий шипящий шёпот. — Как провокация. Как нападение на одного из них. Они не будут слушать истории о том, кого ты там спасала. Они мгновенно развяжут войну. Так что если тебе не наплевать на тысячи людей Мистланда, ты положишь письмо на место и забудешь, что оно вообще существовало.
В голосе Верники помимо угрозы проскользнуло что-то такое, что-то похожее на настоящее волнение за людей, что Элисия сдержанно кивнула и отдала письмо Вернике. Но она не забыла о его существовании, вовсе нет.
***
— И сколько их здесь? — Лайт спокойно сидел на земле за одним из камней, так словно они с Гензаи выбрались на пикник, а не пришли на вражескую территорию.
— Две сотни, насколько я понял, может, чуть больше, — ответил Гензаи, не сводя взгляда с часовых. Их было пятеро, нужно было так подгадать момент, чтобы никто из них не успел поднять тревоги.
— Не так уж и плохо. А сам этот Туран, он здесь? — заинтересованно спросил Лайт, Гензаи кивнул. — Отлично. У меня к нему дело.
— Да? — Гензаи бросил на Лайта полный скепсиса взгляд. Тот наконец-то соизволил развернуться к противникам, и теперь, видимо, прикидывал как бы поудобнее кинуть в них реликвию.
— Да, — кивнул Лайт то ли Гензаи, то ли своим мыслям. И обрушил реликвию воли на одного из часовых, остальных же сковало световыми кольцами. Попасть кунаями в обездвиженные мишени не составило особого труда.
— Я собираюсь его препарировать, — продолжил Лайт, когда они миновали ворота, отделявшие территорию Турана от остального мира.
За воротами стояло ещё двое часовых. Они были очень глупы, раз решили бросится в атаку, не подав сигнал о проникновении.
— Когда ты подался в учёные? — удар тёмной энергии мгновенно свалил одного из них.
— Я по сути своей исследователь, — заявил Лайт, посылая электрический разряд во второго.
— Так значит, всё это время ты не просто бесил меня, а исследовал грани моего терпения? — усмехнулся Гензаи. Лайт довольно улыбнулся в ответ.
Из расположенной рядом палатки выскочило человек семь, но не успели они пробежать и половины пути, как их снесло волной тёмной энергии вперемешку с электрическими разрядами. После этого воцарилась тишина. Пока всё шло довольно неплохо.
Когда Элисия, непонятно
