— Как думаешь, в выборе локаций есть какая-то закономерность? Может быть, это место чувствует… — он оборвал фразу так и не закончив, его почти белые в странном здешнем освещении глаза следили за чем-то, что Аллен не успел рассмотреть. Всего пару мгновений. Но Аллену показалось, что лицо Лайта стало ещё бледнее.
— Здесь вообще реально кого-нибудь найти? — спросил он, надеясь вывести брата из этого странного состояния. А состояние действительно было странным, почти пугающим.
— Ну кого-нибудь мы здесь точно найдём, — задумчиво отозвался Лайт.
То как быстро его бросало от показного спокойствия и расслабленности до задумчивой апатичности было нормально. Настроение Лайта вообще штука странная и может меняться хоть каждые три минуты, словно он перебирая примеряет их как маски. Важнее то, что скрывалось под этими масками. И вот с того момента, как они вошли в зону искажения, это скрытое нечто так явно отдавало безумием, что Аллену делалось не по себе.
По мере того, как они продвигались между развалинами, это чувство лишь усиливалось. К тому же, здесь не было и следа Грелея, которого они безуспешно искали уже не первый день. Зато было кое-что другое.
Сначала Аллен думал, что ему показалось. Потом он, проследив за движением глаз Лайта понял, что им обоим вряд ли может казаться одно и то же. А значит, они не одни.
Между развалинами тут и там мелькали чьи-то белёсые силуэты, похожие на призраков. Они исчезали слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть их внимательно. Но с каждой новой тенью, Аллен успевал заметить всё больше и больше деталей. Длинные мешковатые балахоны, рогатые маски.
Сердце забилось чаще. Голову будто сжало в тисках.
— В бездну, — фыркнул Лайт и резко развернувшись зашагал туда, откуда они пришли. — Не отставай. И по сторонам особо не смотри.
Так уже было однажды. В детстве. Они возвращались домой, и Лайт решил срезать через лес. Но на лесной тропинке притаились гоблины. Их было мало, они были слабыми. Лайт тогда уже учился в ордене рыцарей храма и мог бы легко отбиться от них. Гоблины это понимали, но отступать не хотели, шли следом, таращились из кустов жадно и голодно. Маленького Аллена это очень пугало. Когда Лайт это понял, он, сказав то же самое, что и сейчас, так же развернулся и потащил Аллена прочь из леса. В итоге домой они вернулись почти ночью, за что их сильно отругали. Зато всю дорогу домой Аллену было спокойно.
— Думаешь, Грелея мы здесь не найдём? — спросил Аллен, догоняя Лайта.
— Думаю, мы найдём здесь кое-кого другого, — ответил он, и в его голосе, пусть едва-едва, но слышалась нервозность.
А потом Аллен услышал голос. Знакомый. Он звал его по имени с той самой интонацией, которую Аллен так ненавидел.
Лайт замер. Он тоже услышал, значит, это не галлюцинация. Его губы разрезала странная кривая улыбка, больше похожая на оскал.
— Ну сколько раз его нужно убить, чтобы он уже сдох окончательно?
***
Дорога спиралью уходила вниз всё глубже и глубже. И с каждым витком, который они проходили, настроение Ноэ становилось только хуже. Внешне это почти никак не выражалось, но вот всполохи пламени, которыми он уничтожал монстров, рискнувших напасть, становились всё ярче и горячее.
— Идиотское место, — фыркнул он, сжигая разом целый рой огромных жуков, — будто у Вестинель резко кончилась фантазия, и она решила скопировать разные кусочки Альтеры и расставить их в хаотичном порядке.
— Это раздражает, потому что ты вроде как почти дома, но на самом деле нет? — переспросил Лени, и Ноэ обречённо кивнул.
Карьер, в котором они сейчас находились, точнее, его оригинал, был совсем близко к их гилдийскому дому в Ведьминой Топи. Казалось, можно развернуться, пройти по знакомым тропам, дойти до дома, снова увидеть друзей. Странно было осознавать, что с того момента, как они покинули Ведьмину топь, прошёл уже год. Хотя случилось столько всего, что и для десятка лет будет многовато.
Лени так увлёкся воспоминаниями о доме, что не сразу заметил, как Ноэ замедлил шаг. Когда он спросил, что не так, тот лишь отмахнулся. Но стоило только Ноэ сделать шаг, как его качнуло в сторону, так что ему пришлось опереться на меч как на трость, чтобы не упасть. Лени в мгновение оказался рядом, помогая Ноэ встать прямо.
— Я же говорил тебе пользоваться своей силой аккуратнее, — вздохнул Лени, — со всей этой мелочью я бы и один справился.
— Ты… не понимаешь, — выдохнул Ноэ. Его лицо скривилось так, словно его мучила головная боль, — если его совсем не выпускать наружу, оно порвёт меня изнутри.
Оно — это пламя, понял Лени. Тот мерзкий, тёмный огонь, который Ноэ мог с огромным трудом подавлять, но не контролировать. Если вдуматься, то это так страшно. Жить с чем-то ужасным, с чем-то, что может убить тебя в любую секунду.
У самого Лени тоже была сила. Спокойная, миролюбивая. Его сила не была предназначена для атаки, она лишь делала сильнее его самого. Она заставляла его раны заживать быстрее, давала иммунитет против драконьей крови, минимизировала влияние Монолита. Она была полной противоположностью тому, что получил Ноэ.
Лени будто вытащил счастливый билет в какой-то странной лотерее в то время, как Ноэ в ней проиграл. И иногда Лени чувствовал себя за это безумно виноватым.
Вдруг сбоку послышалось шуршание кустов. Они оба синхронно повернули головы в том направлении, откуда шёл звук. Всего на пару мгновений между деревьев стояла чья-то фигура. Всего пару мгновений чьи-то глаза смотрели на них с подозрением. А потом неизвестный бросился в чащу.
Ноэ спрятал меч в ножны.
— Кажется, настало время поиграть в догонялки, — усмехнулся он, и его глаза сверкнули хищным алым светом. В следующее мгновение он уже рванулся вперёд, заставив Лени глотать пыль.
И ведь, если вспомнить, то пару недель назад именно Ноэ говорил, что он вообще-то не гончий пёс…
***
— Я один его вижу, или как? — Лайт рассматривал нечто, находившееся перед ним со сдержанным интересом и толикой разочарования. Словно существо, преградившее им дорогу, не оправдало его ожиданий.
— Если ты про призрачного монстра, то нет, не один, — ответил Аллен.
— Я не по него, но ладно, — хмыкнул Лайт.
Аллен тут же перевёл на него обеспокоенный взгляд. Неужели он видит кого-то ещё?
— Да шутка это, шутка, — замахал руками Лайт, а губы его растянулись в насмешливой ухмылке,
