Захотелось заехать ему чем-нибудь по голове. Но голову Лайта лишний раз лучше не трогать. Всё-таки это инструмент крайне хрупкий, к тому же уже местами поломанный.
Призрачный монстр сделал несколько тяжёлых шагов вперёд. Странно, но он не спешил нападать. Скорее всего, он был лишь порождением этого места, так что ему нужно было какое-то время, чтобы сконцентрировать все силы в одной точке. По-настоящему странно было то, что и они не нападали. Аллен будто впал в какое-то странное оцепенение. Монстр больше ничего не говорил, но буквально несколько секунд назад он явно слышал знакомый голос, исходивший будто из его призрачного, полу-прозрачного нутра.
— Это Мистланд так извратил его? — спросил Аллен, сам удивившись тому, сколько отвращения прозвучало в его голосе.
— Нет, Мистланд тут не причём. Это всё жадность и жажда силы, — хмыкнул Лайт, — он уже выглядел так в тот момент, когда я его убил.
На последней фразе его интонация никак не изменилась. Не было ни горечи, ни радости, ни упоения собственной победой, вообще ничего. Констатация факта. Аллену вдруг вспомнилось, что Лайта всегда больше интересовал сам процесс игры, чем какой бы то ни было выигрыш.
— Видимо, он вернулся за мной из самой бездны, — улыбка Лайта сделалась кривой, почти пугающей, — чтобы забрать с собой.
— Будто бы я позволю ему ещё кого-то у меня забрать, — Аллен поудобнее перехватил жезл и послал в сторону Игнасия молнию.
Монстр никак не отреагировал, видимо, она просто прошла насквозь. Лайт хмыкнул, словно бы ничего другого и не ожидал.
— Как только он бросится, отходи влево, — посоветовал Лайт будничным тоном. Аллен хотел спросить, что вообще делать с тем, кто никак не реагирует на атаки, но не успел.
Тяжело переступив с одной ноги на другую, монстр резко рванулся вперёд. Аллен тут же отпрыгнул влево, и место где он только что стоял, рассекла чёрная молния. Краем глаза Аллен успел заметить, что во время атаки монстр стал чуть более осязаемым, но всего на пару секунд. От взгляда Лайта это тоже не укрылось.
— Ужасный план! — воскликнул Аллен, глядя на довольную кривую усмешку Лайта. Слишком уж ощутимо от неё веяло безумием.
— Я же ещё ничего не сказал, — он состроил невинное выражение лица, но азартный огонёк из глаз никуда не делся. Всё это всего лишь новая партия в карты. Очередной расклад. — Но я рад, что ты понял.
Впрочем, все планы Лайта были ужасны в той или иной степени. Этот был ещё не самым худшим.
Они почти синхронно бросились в разные стороны, когда к ним устремился новый разряд тёмной энергии. Монстр стоял неподвижно, думая на кого бы ему кинуться. Судя по всему, этому месту было сложно поддерживать столь масштабную иллюзию, так что на атаку требовалось много времени. Этого времени Лайту хватило, чтобы выстроить целый забор из реликвий. Реликвия грозы метнула несколько молний в монстра. Они ожидаемо прошли насквозь, но цель была выбрана.
Снова тяжело перевалившись с одной ноги на другую — толчковую — монстр сделал быстрый рывок вперёд. Лайт не двинулся с места, и лишь блеск в его глазах становился всё лихорадочнее с каждой секундой.
«Конечно же, он захочет убить тебя, — думал Аллен, — даже если это всего-лишь иллюзия, отпечаток чужого сознания на изнанке мира. Призраки хорошо помнят лица тех, кто их убил».
Призрак Игнасия замахнулся огромным, но таким же полупрозрачным жезлом. Секунда. Ещё секунда. Вот жезл, больше похожий на булаву несётся к Лайту. Такой удар сломает ему все кости в считанные мгновения. Нужно выждать момент. Очень точно рассчитать. Второго шанса не будет.
Ужасный план. Отвратительный просто.
Тело и оружие призрака стало чуть-чуть плотнее. От смертельного удара Лайта отделяли считанные сантиметры.
Воздух разрезал оглушительный треск и белые вспышки. Тело призрака в секунду наполнилось электричеством, молнии рвали его на части, летя со всех сторон. Он попытался снова стать прозрачным, но было уже поздно. Он таял сизой дымкой, глядя пустыми белёсыми глазами на Аллена, спрятавшегося за забором из реликвий.
— Ни за что бы подобного не повторил, — выдохнул он, обходя реликвии.
— А я бы с удовольствием хоть каждый день, — усмехнулся Лайт, — ощущение приближающейся смерти так бодрит.
«Ну раз он может нести такой бред, то с ним всё в порядке» — решил Аллен.
— Давай тогда вер… Лайт?!
Лицо его скривилось от боли, он со стоном осел на землю, держась одной рукой за рёбра, другой за шрам. Он что-то тихо пробормотал, но Аллен не разобрал слов.
— Он всё-таки тебя задел? — взволнованно спросил Аллен, опускаясь на колени рядом с Лайтом и доставая жезл. Нужно было как можно скорее залечить раны. Правда вот Аллен был не самым лучшим целителем, да и лечебная магия здесь работала хуже. — Прости, это всё я, я должен был раньше ударить…
— Нет… — выдохнул Лайт сквозь плотно сжатые зубы. — Он меня… не достал… не здесь…
Он тихо заскулил, сгибаясь так низко, что его голова почти коснулась земли. Аллен в панике призвал реликвию исцеления, применил лечебное заклинание. Лайт лишь хрипло усмехнулся через боль:
— Не поможет. Это… у меня в голове. Ты ведь не слышишь?
Аллен напряг слух, вокруг стояла почти оглушительная, неприятно давящая на уши тишина. Даже зверей или птиц было не слышно.
— Нет.
— А я слышу, — хриплый смех перешёл в надрывный кашель.
Это Мистланд. Его влияние. Глупо было думать, что с Лайтом всё нормально, если внешне это никак не проявлялось. Мозг Лайта действительно очень тонкий инструмент. Идеально настроенный и расстроенный одновременно.
Аллен прекрасно знал, что в понятия «нормального» ни Лайт, ни его мышление не укладывается. Сам Лайт это тоже прекрасно знал. Поэтому он легко балансировал над пропастью, находил точку покоя в сердце бури. «Ненормальность» для него — как прирученный хищный зверь, которого ты заставил служить себе и можешь спустить на врагов, если захочешь. Но сейчас этот зверь явно вышел из-под контроля.
Схватив Лайта за плечи, Аллен рывком поднял его на ноги. У него уже бывали приступы, пару раз и не такие сильные. Подобное Аллен видел только один раз, примерно через неделю после похорон родителей. Тогда Игнасий снова за что-то запер его в комнате. Дверь не открывали почти стуки. А когда одна из горничных, нарушив приказ, открыла дверь, услышав тихий плач, то увидела Лайта истекающего кровью. Аллен тоже был там, прокрался за горничной незаметно. Лайт разодрал себе вены на запястьях. Ногтями.
Потом он говорил, что кто-то смотрел на него из темноты, шептал что-то.
