— Куда ты меня тащишь? — спросил Лайт еле слышно.
— Подальше отсюда.
— Думаешь, это поможет? — его губы дрогнули в улыбке, но это вызвало лишь приступ новой боли, и он плотнее прижал руку к шраму.
— Если нет, дотащу тебя хоть до самой Альтеры, может, там тебя отпустит.
— Там меня точно отпустит, — голос Лайта звучал глухо и тихо, почти как шелест бумаги, — они прикажут меня убить, а у мёртвых уже ничего не болит.
Три могилы, три серых пятна на фоне белого снега. Одно пустое место, почти идеальная композиция. Да он ни за что не позволит её завершить!
— Хочешь умереть на радость им? — переспросил Аллен раздражённо. — Хочешь, чтобы Стюарт довольно улыбался докладывая королю о твоей смерти? А потом пошёл и выпил за это в каком-нибудь дорогом ресторане?
— Надеюсь, он подавится, — пробормотал Лайт почти мечтательно.
— Не подавится, будь уверен, — продолжал Аллен. — Будет жить долго и счастливо, каждый день радостно вспоминая, как он тебя победил.
Лайт не ответил. Но взгляд его стал чуть более осмысленным. Он задышал ровнее, а не рваными неглубокими рывками.
— Ты просто спасуешь? Серьёзно? — Аллен уже видел границу зоны искажения, он наивно надеялся, что за ней станет лучше. — Ты решил проиграть ему?
Это была единственная возможность. Бледная, призрачная, но стоило попытаться. Стоило хотя бы попытаться разжечь в Лайте азарт.
— Разве ты не хочешь увидеть, как совет, сжимая зубы от злости, объявит о твоём помиловании? — Аллен перевёл взгляд на Лайта.
Его губы едва дрогнули, но это было похоже на улыбку. Нормальную. Человеческую.
В глубине его глаз зажёгся тусклый огонёк того самого азартного блеска. Зона искажения осталась позади. Аллен облегчённо вздохнул.
Но рано. Слишком рано.
В следующее мгновение Лайт со стоном закрыл глаза, проваливаясь в небытие.
***
Ветки хлестали по лицу, ногам мешали корни и камни, но Ноэ почти не замечал этого. Он бежал вперёд. Нет. Он гнался за своей добычей. Пламя разожгло в нём безумный азарт охоты. В какой-то момент Ноэ забыл за кем он гнался, зачем ему это было нужно. Всё вдруг стало неважным и исчезло. Осталось лишь пламя, гнавшее его вперёд.
Он вырвался из зарослей, оставляя за собой след из обгоревшей травы и дымящихся ветвей, и замер. Существо перед ним смотрело на него зло и испуганно. Жёлтые глаза горели почти таким же внутренним огнём, как и глаза самого Ноэ. Только вот в том, кто стоял напротив него, страха было больше, чем чего бы то ни было другого.
— Подожди меня!
Сзади раздались быстрые шаги. Ноэ вздрогнул, схватился за рукоять меча. Пламя кричало о том, что нужно выхватить оружие, чтобы лезвие за считанные мгновения окутало тёмным огнём, размахнуться и…
Меч со свистом рассёк воздух, направив волну энергии в ту сторону, куда хотело метнуться существо, отрезая ему пути к отступлению. Лени, наконец добежавший до поляны, удивлённо посмотрел на Ноэ.
— Ты бы поосторожнее, — сказал он, смотря на брата, — ты его пугаешь.
Тот, кого замутнённое сознание Ноэ до этого воспринимало лишь как «добычу» или «существо», вдруг обрёл человечность. Странно было думать так про чайлдс, но Ноэ точно знал — по крайней мере когда-то он был человеком.
— Грелей? — позвал он.
Чайлдс дёрнулся от звука своего имени точно от выстрела, оступился и упал на траву. Ноэ сделал пару осторожных шагов вперёд, чайлдс же отполз назад, но упёрся спиной в дерево.
— Я не причиню тебе вреда, — попытался успокоить его Ноэ.
— Сказал тот, кто чуть не отрубил мне ногу! — выкрикнул Грелей, вжимаясь в ствол дерева, будто оно могло его защитить. — Сначала за собой следить научись, потом ко мне лезь.
«Ах ты мелкий…» — чуть было не сказал Ноэ, но осёкся. Во-первых, потому что, как ни прискорбно было это признавать, Грелей был прав. От части. А во-вторых, он уже не был таким уж мелким. Если в последний раз, когда они виделись, Грелей выглядел лет на девять-десять, то теперь ему смело можно было дать что-то около пятнадцати. Интересно же на него повлияло превращение в чайлдс.
— За ним слежу я, — отозвался Лени, всё ещё стоявший немного поодаль, — так что, обещаю, он больше ничего тебе не сделает. Скажи, ты что-нибудь о себе помнишь?
Грелей осторожно выглянул из-под капюшона, который всё это время упорно натягивал на голову, и посмотрел на Лени, потом на Ноэ, потом снова на Лени.
— У меня в глазах двоится или вы реально одинаковые?
Ноэ захотелось взять его и хорошенько тряхнуть, чтобы он как минимум слушал, что ему вообще говорят. Но он сдержался. К тому же наблюдать за тем, как Грелей отчаянно трёт глаза, было почти забавно.
— Подождите… — пробормотал он едва слышно, — я что-то начинаю вспоминать…
И тут же со стоном схватился за голову. Грелей забормотал что-то невнятное, всё сильнее и сильнее натягивая на голову капюшон, словно пытался скрыть от них свои жёлтые глаза.
— Хейвер… Хейвер… — до Ноэ долетали лишь отдельные слова из того, что бормотал себе под нос Грелей, — умерла… всё из-за меня… я… как же больно.
Он натянул капюшон до самого подбородка, так что ткань затрещала. Ноэ снова попытался приблизиться, но быстрый полный ужаса взгляд, брошенный на меч, заставил его остановиться.
— Может, я? — тихо спросил Лени.
— Стойте вы, оба! — крикнул Грелей, и в его голосе явно слышалась паника.
Он хватался рукой за ствол, пытаясь подняться, но руки его всё время соскальзывали. Но там, где он прикасался, на древесине оставались чёрные опалённые полосы.
— Это снова… снова начинается! — казалось, ещё чуть-чуть и Грелея накроет истерика. — Оно убьёт вас!
Ноэ вздохнул, вонзил меч в землю и пошёл к Грелею. Тот снова неловко попытался отползти, но его ноги лишь неловко проскользили по траве. Ноэ остановился на расстоянии вытянутой руки и опустился рядом на траву.
— Ты меня не слышал? Я сказал, убирайся! — голос Грелея срывался и нервно дрожал. — Оно сожжёт тебя!
— Ну, пусть попробует, — усмехнулся Ноэ.
А через мгновение всё заполнилось дымом, копотью и чистым пламенем.
***
Гензаи начинал яростно ненавидеть одиночество. Всё потому, что в своём одиночестве он больше не мог действительно оставаться один. Она была рядом почти всё время, скользила за ним белой тенью, невесомая, призрачная, незримая. Когда кто-то был рядом, Гензаи удавалось её игнорировать. Но когда всё
