— Мы просто обсудили с главой пару деловых моментов.
— И слегка увлеклись процессом, — язвительно сказал Огами, от чего Элис мгновенно покраснела.
— Не произошло ничего такого, о чём бы ты мог волноваться, — смущённо сказала волшебница.
— Кто сказал, что я волновался? Я просто зашёл сказать, что закончил с лечением Акиры, но, похоже, тебя это не сильно волнует, — священник даже не пытался скрыть раздражение в голосе.
В последнее время он сам на себя не похож, подумала Элис, вскакивая с кресла и направляясь наверх.
— Я пойду проверю как она, — сказала волшебница, стараясь как можно скорее покинуть зал, и оставляя двух клириков разбираться самостоятельно.
«Да что с ним такое? — думала Элис. — Никогда раньше он не вёл себя так, а теперь всё чаще становится агрессивным и раздражительным, особенно если дело касается Лайта. Что эти двое не поделили?»
Элис потупила глаза в пол, почему-то в переменах, случившихся с Огами она винила себя. В последнее время и правда много чего произошло, наверное, Огами тоже волнуется о гильдии, как и она сама, просто не может справиться с переживаниями, вот и срывается на Лайта, на которого, вообще-то, грех не сорваться. Какой же она никудышный лидер, если заставляет своих подчинённых и друзей так переживать. Лайт прав, ей определённо нужно стать сильнее, не важно какими способами, ей нужна сила, чтобы защитить близких ей людей.
Аккуратно постучав в дверь комнаты Акиры, Элис вошла внутрь. В комнате царил полумрак, ведь шторы были задёрнуты, скорее всего, по желанию самой колдуньи. Хозяйка комнаты лежала на кровати и, кажется, спала. Элисия бросила взгляд на руку, на которой ещё совсем недавно алели раны, но теперь кожа была абсолютно целой, даже следа не осталось. Мысленно похвалив умения Огами в целительстве, Элис уже собиралась выйти из комнаты, как её остановил голос Акиры.
— Что, пришла навестить проигравшую? — горько усмехнулась колдунья.
— Просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, — мягко улыбнулась Элис.
— До невозможности паршиво, — фыркнула синеволосая.
— От удара по самооценке ещё никто не умирал, — рассмеялась Элис.
— Тогда я буду первой, — обиженно буркнула Акира, отворачиваясь к стене и старательно делая вид, что обиделась.
Элис присела на край кровати и потрясла Акиру за плечо, но колдунья сбросила её руку.
— Я стану сильнее, и заморожу этого эльфа так, чтобы даже через пару столетий потомки могли смотреть на ледяную глыбу, в которую он вмёрзнет, и помнить о том, как опасно было злить величайшую колдунью на свете!
— Величайшую колдунью? — удивлённо спросила Элисия. — А ты-то тут причём?
За этот вопрос она незамедлительно получила по голове подушкой, чуть не свалившись при этом с кровати.
— Ну как можно таким быть? — с усмешкой спросил Лайт, как только шаги Элис затихли на втором этаже. — И сам не берёшь и другим не даёшь. В этом вся твоя природа.
— Ты её недостоин, — холодно ответил Огами.
— Как, в общем-то, и ты, — не задержался с ответом Лайт, — может, устроим состязание у кого грешков побольше?
— Я и не отрицаю! — огрызнулся Огами, но быстро успокоился. — Но тебе я к ней и пальцем прикоснуться не дам.
— Да я, вроде, пока и не собирался её трогать, — усмехнулся Лайт, — но ты подкинул отличную идейку.
— Только попробуй, и я тебя…
— Оу, это был вызов? — рассмеялся Лайт, смотря на Огами, доведённого чуть ли не до бешенства, и искренне наслаждаясь этим зрелищем, не часто ему удавалось вывести обычно весьма уравновешенного Огами из себя.
Громких хлопок двери прервал диалог, грозивший перерасти в драку. В дом вошли Элрион и Куруми, теперь с удивлением взиравшие на довольно ухмылявшегося Лайта и стоящего рядом Огами, который, кажется, уже был готов нашпиговать наглого епископа молниями или завалить реликвиями, а лучше и то и другое. Только вот гильдийский дом такого побоища явно бы не выдержал.
— Прекрати его злить, — Элрион отвесил Лайту увесистый подзатыльник, — а ты мог бы уже перестать вестись на его жалкие провокации, — следующий подзатыльник достался темноволосой головушке Огами.
Оба клирика теперь с недовольным видом тёрли ушибленные головы, но Лайт уже не выглядел довольным, как кот объевшийся сметаны, а Огами не метал молнии глазами. Созерцая эту картину Рион удовлетворённо кивнул.
— Прости, мамочка, я больше не буду, — язвительно сказал Лайт, за что получил ещё один подзатыльник.
— Вестениэль тебе мамочка, — фыркнул эльф.
— Огами, а у тебя волос седой, — сказала Куруми, изловчившись ухватить клирика за прядь волос в которой действительно на фоне остальных чёрных волос выделялся один белый.
— Ну и что теперь? — отмахнулся Огами. — Может, отпустишь меня уже?
— До чего ты ребёнка довёл? — делано недовольным тоном спросил Элрион Лайта, — девятнадцать лет, а уже седеет.
— Почему чуть что, сразу Лайт виноват?! — возмутился епископ. — Седой волос у этого бестолкового — Лайт довёл, с личной жизнью у парня не клеится — опять Лайт виноват, ну тут, может быть, и виноват немного, но что же с моей неотразимостью делать?!
Пока Лайт разливался словоблудием, Огами потянулся за жезлом, висящем на поясе, но Рион его опередил, залепив епископу очередной подзатыльник.
— Может хватит уже орать? — поинтересовалась Акира, спустившись с лестницы, за ней вошли Элис, Силико и Эдем, — вас не то что весь дом, вся Ведьмина Топь слышит.
— Просто у вас женщин в крови сплетни и слухи за километр слышать, — развёл руками Лайт, — заметь, из парней сюда никто не прискакал.
— Да мы давно здесь, — объявил Лени, голова которого торчала из окна, но тут же получил толчок в бок от брата, стоявшего рядом, а после и от Фукуды.
— Тебе ничего не говорили про скрытность при подслушивании? — бросил гневный взгляд на брата Ноэ, а тот в ответ лишь замотал головой из стороны в сторону.
— Получается у нас одна Юфи чужие разговоры не подслушивает, — покачала головой Силико, — стыдно, ребята, стыдно.
— Да я здесь, — раздался откуда-то с улицы голос Юфи, — только до окна не дотягиваюсь.
Силико театрально вздохнула, сказав что-то вроде «о времена, о нравы!», и уселась в кресло, словно ожидая продолжения прерванной словесной баталии.
— Ну раз уж все здесь, — начал Элрион, — даже ты,
