Маленькие камушки дорожки хрустели под ногами. Знакомый приятно-тягостный звук. Подойдя к двери, клирик прислушался, из-за двери послышался какой-то разговор.
— Хочешь узнать о Трагедии Бессонной лощины, я права? — сказал мелодичный голос ведьмы, за два года он стал ещё плавней. Или это только кажется? — Не ты первая, не ты последняя, только вот зачем тебе это?
— Хочу спасти друга, — другой голос, более высокий почти решительный, но еле уловимо дрожащий.
Губы клирика растянулись в хитрой улыбке. Он как нельзя вовремя.
— А хочет ли твой друг, чтобы его спасли? — произнёс он, эффектно распахивая дверь.
Элис даже немного вздрогнула и удивлённо посмотрела на вошедшего. Фиолетовые глаза чуть расширились. Такое забавное выражение почти детского удивления.
— Лайт? — чернокнижница чуть нахмурилась.
— Он самый, — епископ картинно поклонился, длинные пряди белых волос упали на лицо, закрыв один глаз, другой же очень коварно сверкнул.
— Ты за мной следил? — обречённо вздохнув, спросила Элисия.
— Да уж, — выдохнула Соранико, — похоже, вместо того, чтобы прививать тебе правила хорошего поведения, твои родители учили основам шпионажа. Не стыдно? — последняя фраза подразумевалась как вопрос, но никакой вопросительной интонации в ней не было.
— Дедуля меня ещё и не такому учил, — хмыкнул Лайт, заваливаясь на ближайшее от девушек кресло. Те лишь обменялись обречёнными взглядами, но ничего не сказали, как и Гензаи, всё время разговора безмолвно стоявший у стены. — Но что мы всё обо мне да обо мне? Ты не ответила на мой вопрос, Элис, — холодный взгляд чуть прищуренных глаз пронзил волшебницу.
— Я не знаю, — Элис замялась, задумалась, но собравшись с мыслями снова заговорила. — Нет, скорее всего не хочет, а если и хочет, то никогда в этом не признается, поэтому я не могу сказать наверняка. Но я знаю, что этого хочу я.
— Великолепно! — клирик оживился, на его лице расцвела какая-то странная улыбка. — Просто прекрасный эгоизм. Я не зря тебя учил!
Элисия тяжело вздохнула. Эгоистка? Да, наверное, она теперь эгоистка. Может, она всегда ей была, но это же абсолютно не важно. Главное, что теперь она сможет спасти Аллена, если повезёт и не только его. Она не смогла сделать этого тогда, но теперь-то точно сможет. Теперь она сильнее, умнее, хитрее, у неё есть сильные союзники. Всё обязательно получится, нужно лишь немного постараться, и она сможет стать тем, кем и должен быть лидер — настоящим героем.
— Расскажите мне всё, что знаете, — Элис посмотрела сначала на Соранико, потом на Лайта, — пожалуйста.
Ведьма лишь коротко кивнула. Лайт хмыкнул и поудобнее устроился в кресле, явно собираясь не рассказывать, а слушать.
— Два с половиной года назад небольшой отряд клириков отправился в Бессонную лощину для зачистки территории от монстров, — начала свой рассказ Соранико. — Насколько нам известно, там они столкнулись с отрядом, возглавляемым Еленой. Скорее всего с ней были несколько тёмных эльфов, гоблины, орки, может, кто-то ещё, но этого точно мы не знаем. Какой-то особой важности отряд рыцарей храма не представлял. Вряд ли бы она стала нападать просто так, хотя кто этих тёмных эльфов разберёт. Возможно, это было что-то вроде акта устрашения. Нападавшие ничего не взяли, не оставили никаких посланий, не взяли заложников. В общем, цели Елены не ясны до сих пор. Это практически всё, что мы знаем. Да, немного.
Закончив свой рассказ, Соранико перевела взгляд тёмных глаз на Элис. Чернокнижница похоже углубилась в какие-то свои мысли, и совсем не собиралась оттуда возвращаться. Судя по нахмуренным бровям и задумчивому взгляду, в голове Элисии шла какая-то напряжённая работа. Наконец, выйдя из забытья, волшебница вдруг посмотрела на Лайта.
— А где ты был во время операции в Бессонной лощине? — этот неожиданный вопрос показался клирику странным, но он ничуть не растерялся.
— Ты меня в чём-то подозреваешь? — ответил он вопросом на вопрос, чуть сощурившись, словно пытаясь разглядеть в глазах волшебницы то, о чём она думала.
— Нет, просто странно, что такое дело и без тебя. Ты всё-таки не последняя фигурка в Ордене рыцарей. Было что-то более важное? — взгляд волшебницы был абсолютно непроницаем.
— О да, — ухмыльнулся Лайт, — определённо было.
— У него была очередная экспедиция во все кабаки и таверны Небесной Гавани, — подал голос до этого молчавший ассасин. — Невероятно важное дело, которое без его прямого участия никак не обойдётся.
— Ну, а что мне ещё остаётся делать, кроме как запивать тяготы своей жизни? — развёл руками епископ.
— Да, куда уж тяжелее, — устало вздохнула Соранико.
Элис и Лайт молча шли по дорожке из маленьких белых камней, уводящей их от штаба гильдии Фрихет. Нарушать молчание никто не спешил, потому что Элис устала задавать вопросы, а Лайт устал на них отвечать, поэтому тишину разбавляли лишь хруст камней под ногами и шум ветра в кронах деревьев. Многолосье Небесной Гавани не долетало сюда, и этому были рады и епископ, и чернокнижница.
Он чувствовал усталость и какую-то непонятную тяжесть, от которой хотел бы поскорее избавиться, но не знал как. Она же наоборот ощущала какую-то окрылённость, желание действовать и надеялась, что эти чувства ещё долго не оставят её. Такой странный контраст повисал в воздухе, делая молчание не очень комфортным. И когда они дошли уже почти до самых ворот, Элис не выдержала.
— Зачем же ты всё-таки пришёл? — она спросила это из чистого любопытства, не особо рассчитывая на честный ответ.
— Было немного интересно до чего же ты дошла в своём маленьком расследовании. Да и какая-то странная ностальгия что ли, — ответил клирик, смотря куда-то вдаль.
— Ты ведь был членом гильдии Фрихет, я права? — природное любопытство снова дало о себе знать. Элис прекрасно знала, что суёт нос не в свои дела, но искренне надеялась, что ей это позволят.
— Зачем ты задаёшь вопрос, если сама знаешь на него ответ? — Лайт чуть усмехнулся. — Только не спрашивай, как вышло, что я ушёл — это мрачная и кровавая история. Явно не для таких детей как ты.
Элис улыбнулась, она уже немного научилась понимать Лайта, вытаскивать из его лжи крупицы правды. Вымывать как золото. По его словам она поняла, что это действительно «мрачная» и болезненная для самого клирика история.
— Тогда, раз я сама догадалась, мне полагается последний призовой вопрос! — радостно заявила волшебница.
— Вопрос тебе всегда полагается, а вот полагается ли тебе ответ, зависит только от моего настроения, —
