Голос Марины Андреевны затих.
Лилия медленно обдумывала печальную сказку матери, не решаясь сказать хоть слово, потому что боялась – голос ее выдаст. Неужели мама догадывалась о том, что пришлось сделать Лилии ради нее? Но как? Откуда? Или же материнское сердце подсказывало ей?
Лили зажмурилась. Губы дрожали, хотелось закричать во весь голос, признаться в страшном секрете, который она обречена хранить еще двадцать пять лет. День в день. Но она не могла. Лилия не была готова потерять мать. Она давно сделала свой выбор. И ни за что не откажется от него. Возможно, поэтому она так отчаянно цеплялась за Натана? Словно пыталась доказать себе, что проклятье ведьмы ничего не значит… и она свободна?
– Благодаря девочке мать прожила на один год дольше, – наконец прошептала Лилия.
– Верно. Только она этого не поняла. Не поняла, что и так сделала невозможное. Целый год – ведь это много. А девочке казалось, что нет. И она обрекла себя на вечные страдания.
– Она любила мать. Что в этом плохого? – Лили подняла голову и заглянула женщине в глаза.
Марина Андреевна улыбнулась и поцеловала ее в лоб:
– Ничего. Но девочка должна была помнить, что каждому дается лишь одна жизнь, и для матери – самое главное, чтобы ее дитя было счастливо. И не тащило на себе невыносимую тяжесть одиночества.
Лилия уткнулась носом в плечо Марины Андреевны, но не нашла что сказать. Она сделала свой выбор. И не откажется от него ни за что. Даже ради собственного счастья.
Лилия подошла к окну и прижалась щекой к холодному стеклу. Она не понимала, откуда мать догадывалась о причинах ее чудесного исцеления. Но вряд ли Марина Андреевна знала правду. Иначе расплатой бы послужила смерть. Но ее молчаливое предложение освободиться от проклятья потрясло Лили, и она отчаянно пыталась убедить себя, что мама просто не знает цену. А она слишком высока.
– Теперь пути назад нет, – прошелестела ведьма. – Последний штрих, и твое желание исполнится!
Лилия отдернула руку к себе и с силой сжала кровоточащий палец. Свеча снова вспыхнула разноцветным огнем. Она смотрела на него и чувствовала, как сознание уплывает. На тело накатило безволие.
Лили впала в транс и словно со стороны наблюдала, как ведьма подходит и протягивает к ней тонкую руку с длинными ногтями, как у кошки. Прижимает к ее груди, там, где бьется сердце, и не отводит темного взгляда от Лилии.
– Тридцать лет твоя мать будет жить, и тридцать лет ты будешь одинока. Для тебя запретны любовь и дружба. Никто, кроме семьи, не должен испытывать к тебе подобных чувств. Иначе… Проклятье не дремлет. Никогда! – Глаза ведьмы жадно заблестели. – И если ты нарушишь уговор, оно обрушит на тебя кару. Пресекай любую симпатию. Любые попытки. Тридцать лет. День в день. Неси обет молчания, и твоя мать будет жить.
Лили вдруг ощутила, как острые ногти колдуньи впились прямо в сердце, хотя ее рука не шевелилась. Она закричала и попыталась оттолкнуть женщину, но тело не подчинялось. Острая боль пронзила Лили насквозь. И когда она подумала, что больше не выдержит, ведьма оттолкнула девочку, и она без сил упала на пол.
Лилия чувствовала, как слезы катятся по щекам, в горле застыли рыдания. Она не понимала, что сделала, не понимала слов ведьмы. Ей было лишь четырнадцать лет. И Лили хотела вернуться домой к маме и обнять ее. И тогда все будет хорошо. Однако она ощущала странные перемены внутри себя и понимала. Все изменилось.
– Настанет время, и ты вновь придешь ко мне, – промурлыкала ведьма. – Но не забывай. Договор есть договор, юный цветок.
Лили сползла вдоль стены на пол и уткнулась в колени. Она не забыла. Но и не верила. Не хотела верить. Разве может такое прекрасное чувство, как любовь, навредить Натану? Нет, это невозможно. Невозможно!
Лили вскинула голову и решительно сжала кулаки. Она докажет этой ведьме, что проклятье не имеет над ней власти. Лилия сама распоряжается своей судьбой, и никакая магия не повлияет на нее. Ничто и никогда!
Глава 11
Трагедия Лиззи
Русамия. Велидар. 2016 год
Любовь…
Любить позволено не каждому. Когда я поняла, что вхожу в число избранных? Мне было четырнадцать. Слишком рано, но не тогда, когда тебе отмерена короткая жизнь. В этом случае нужно успеть многое. Совершить все ошибки, которые люди растягивают на долгие годы. Влюбиться неистово, пылко, навсегда. И разрушить все легким движением руки. Как падает карточный домик, так рухнула и моя жизнь…
Я смотрела в окно и от нетерпения кусала губы, дергала себя за волосы и не могла прекратить. Мама постоянно прикрикивала на меня, но я не слышала. Взглядом искала его. Когда же он появится и заберет меня? Когда?
Наконец мои молитвы были услышаны, и я увидела долговязого мальчишку с копной черных волос. Большая отцовская куртка висела на нем мешком. Он казался высоким и неуклюжим. Но сердце сладко замерло. Не важно, какой он. Смешной, растрепанный или неловкий. Он – родной. А остальное не имело значения. – Мам, я гулять.
Вряд ли мама слышала. С кухни повеяло запахом подгорелых пирожков, которые она хотела продать. А это значит – испорченный товар и шквал ругани.
Я поспешно выскочила из дома и понеслась навстречу другу. Его губы растянулись в улыбке, когда он увидел меня, и острое лицо преобразилось. Синие глаза напомнили драгоценные камешки. Кажется, они назывались сапфирами. И мне хотелось смотреть на них вечно.
– Натан! – Я кинулась ему на шею.
Он подхватил меня, словно младенца, и закружил вокруг себя.
– Ты долго, – сердито ударила я его кулачком по
