— Где у тебя тут расческа?
— Зачем тебе?
— А зачем людям расческа? — пробурчал недовольно Зоренфелл. — И она не мне нужна.
— В верхнем ящичке стола, — указала она.
— Угум-с, — взял Зоренфелл расческу и начал расчесывать Марию.
Мария была смущена таким жестом со стороны парня, но не стала отпираться или не хотела что-либо говорить, ей приятно такое отношение и подобная забота. Но и все-таки, один вопрос она задала:
— Почему ты это делаешь?
— Просто захотелось, мне всегда нравилось расчесывать девушек.
— Д-девушек? — негативно смутилась Мария.
— Ну, я расчесывал волосы у мамы, у неё они длинные… — вспоминая, говорил он. — И благодаря маме мне нравятся женские волосы, так как они приятно пахнут, нежны на ощупь, да и заботиться о волосах расслабляет. Блин, несколько странно это звучит… — растерялся Зоренфелл.
— Ничего, мне нравится, — тихонько произнесла Мария.
— Так вот, эти парни из компашки Тобена.
— Ч-что? — испугалась она. — Ты все-таки…
— Выслушай меня для начала, а потом выскажешься, хорошо?
В ответ Мария кивнула.
— Пусть ты и просила меня не вмешиваться в твои проблемы, но я не смог удержаться и навалял Тобену и его друзьям! — довольно произнес он. — После отвел их к директору, где он сам обо всем рассказал и в понедельник ждут в школу их родителей, а также Эриха, ему я уже сказал.
— Но почему ты меня не спросил?
— А чего мне тебя спрашивать? И так ведь понято, что бы ты ответила.
— И что?
— Ну, что-то вроде «не надо этого делать, пусть остается как есть, со мной все в порядке» и так далее… Возможно я не прав, но смысл, по крайней мере, такой.
— И вовсе ты не прав… — фыркнула Мария.
— Как знаешь, — равнодушно ответил Зоренфелл, продолжая приводить прическу девчонки в порядок. — После разговора у директора парни попросились сводить их к тебе, чтобы извиниться за их проступок. Вот так они здесь и оказались.
— Извиниться?
— Да. А чему ты удивляешься? Я, конечно, не хочу принижать твоего бывшего возлюбленного, но именно его происки это были, а не этих ребят. Если бы не Тобен, то и истории вовсе бы не было.
— Вот как… — с ноткой тоски в голосе произнесла Мария.
— Кстати, отвлекусь немного от темы… Хочешь завтра пойти погулять со мной и с моим хорошим другом?
— Погулять?
— Или тебе хочется в «берлогу»?
— Я… подумаю.
— Вот и хорошо! — закончил он расчесывать Марию. — Готово! Теперь ты отлично выглядишь, — улыбнулся Зоренфелл.
Эти слова и подобное отношение раз за разом вызывали нотки смущения у Марии.
— И еще кое-что…
— Что? — взглянула она ему в глаза.
— Раз уж дело твое разрешается, то, может, ты в школу вернешься? Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, мы с тобой одноклассники, и я тебя никому не дам в обиду.
Мария опустила взгляд в пол, но и не говорила ничего против.
— Мне, честное слово, не хочется, чтобы ты теряла всю себя из-за небольшой ошибки в выборе. Пусть эта фраза покажется банальной, но ты достойна большего, и тебе не стоит обращать внимания на всякие глупости, ровно также, как и на тупых людей.
Мария продолжала молчать. Зоренфеллу показалось, что она ищет ответ в самой себе: быть упертой и делать все по-своему или довериться парню и вернуться в школу. Она, конечно, и сама понимала, что школа необходима для получения знаний и для будущего в целом, но слишком боялась слухов, порицания со стороны других детей, а возможно и учителей.
— Ну так что, скинешь свою маску?
— Я…
Глава 10
— Я попробую туда сходить… Но пообещай, что будешь рядом, — робко произнесла Мария.
— Хорошо, тебе не о чем беспокоиться, все будет нормально.
— Но почему ты это все делаешь?
— В каком смысле?
— Ну, возишься со мной, решаешь мои проблемы и заступаешься…
— Разве это имеет значение? — брякнул Зоренфелл. — Просто захотелось.
Мария оказалась недовольной таким ответом, но Зоренфелл и не собирался перед ней распаляться. Мария решила все-таки спуститься к парням и выслушать их, чтобы сделать первый шаг как для себя, так и ради того, что сделал для неё Зоренфелл.
Стоило ей вновь появиться на глазах парней, сидящих на кухне, как эмоции и чувства, которые они испытали, увидев её, значительно изменились. В них смешалось восхищение, умиление, даже отчасти неверие, сопоставляя с прошлым её образом.
— Эй, Лайм, а она и в прошлом была такой красивой? — спросил Данни.
— Д-даже не знаю… — удивленными глазами глядел он.
И Эрих разделял их чувства. За два года развязной жизни Марии он привык к ней неряшливой и потрепанной, не следящей за собой и за своей красотой, но стоило ей немного привести себя в порядок, как сразу произвела воистину мощный эффект.
— Спускайся, Мария, — позвал Эрих, — сейчас тебе твоего любимого чая налью.
— П-привет, — скромненько поздоровались парни почти в один голос.
— Здравствуйте, — робко ответила Мария и тут же спряталась за спину Зоренфелла, вцепившись ему в руку.
— Как маленькая, ей богу… — выразился Зоренфелл, впечатленный таким неожиданным действием для девочки её возраста, а тем более для «бывшей» пацанки-рокерши.
Пара присоединилась к чаепитию, сев рядом с остальными за стол. Мария заметно стеснялась компании такого количества сверстников и, по всей видимости, опасалась их, вспоминая то, чем они в прошлом промышляли.
Парни заметили её волнение и пусть сами испытывали похожие чувства, но нашли в себе смелость исполнить то, ради чего пришли:
— Мария, мы были не правы… — начал Данни.
— Прости нас за то, что мы натворили два года назад, нам очень жаль, — продолжил Лайм.
— Извини нас, мы поступили не по-мужски, — закончил Квинн.
Для эффектности они встали со стульев, сделали легкий поклон, опустив взгляд, и говорили все четко и внятно.
— Х-хорошо… — шокированная таким жестом, ответила Мария.
«Думаю, она даже зла на них не держала… Как, в общем-то, и на самого Тобена. Она просто боялась возвращаться в тот мир, в котором оказалась по их вине. Не хотела терпеть издевательства… — пришел к выводу Зоренфелл, глядя на неё. — И как же все-таки изменился её характер, когда я снял с неё маску грубости. А ведь она и сама её носила не с большим энтузиазмом».
— Фух… Не знаю, что бы я чувствовал, если бы она меня не простила… — высказался Данни.
— Да все равно на нас, — решил опровергнуть Квинн, — мы виноваты.
— Главное то, что теперь все хорошо! — улыбчиво выделил Лайм.
— Ты же теперь пойдешь в школу? — поинтересовался Данни. — Меня совесть загрызет, если нет… — расстроенно пробормотал он.
Как оказалось, остальные двое друзей солидарны с такой позицией. Пусть они только сегодня узнали о всей тяжести той шалости, но уже захотели все исправить. Зоренфелл это понимал и такие решительные действия вызывали восхищение.
— Пойду, — кивнул Мария, чем вызвала радость у парней.
Но больше всех счастлив был именно Эрих, который размешивал сахар в чашке чая. Он скрывал это чувство, показывая всем свою большую спину, но Зоренфелл понимал это без слов и вида потому, что своими глазами успел заметить, как
