— Ура-а! Это круто! — обрадовался Лайм.
— Да-да! Тогда, можно стать твоим другом? — спросил вдруг Данни, можно сказать, не подумав.
Конечно, подобный вопрос ошеломил Марию. Все удивились такому повороту событий, но Данни и не парился, все также глядя своими веселыми и добрыми глазами на Марию. Но она не заставила всех долго ждать с ответом…
— Угу…
— Вот и замечательно, — потянул Данни чай.
— Н-ну ты даешь… — произнес Квинн, чем передал мысли всех остальных парней.
«Кажется, у этой истории будет счастливая концовка… — думал в это время Зоренфелл. — Замечательное чувство удовлетворения после качественно проделанной работы… О да, это опустошение! Как хорошо, что оно бывает крайне редко, ведь пришлось бы много пыхтеть…»
Следующая пара часов прошла незаметно в веселом гомоне под сахарное печенье. Мария более-менее привыкла к новой компании и местами добавляла свои слова. Парни, как того и ожидал Зоренфелл, оказались отзывчивыми и довольно болтливыми, благодаря чему нашли такую тему для разговоров, с которой язык Марии развязался.
После всего мероприятия, когда все уже начали расходиться, Эрих попросил Зоренфелла задержаться «подышать вечерним бризом». Мария в это время вернулась в свою комнату, желая подготовиться к возвращению в школу.
— Что-то спросить хотели, господин Эрих?
— Господин прям-таки… — пробормотал в ответ он. — Учитывая то, что ты сделал для моей семьи, ты для меня как родной, так что можно и без этого обойтись.
— О как, приятно, — признался Зоренфелл.
— Что ты думаешь о Марии? — серьезно спросил Эрих.
— Хм… — задумался парень. — Скромная, добрая и заботливая девчонка, довольно искренняя, очень чувствительная — если обобщить все то, что я увидел за пару дней.
— Угу… — принял он ответ. — А что чувствуешь?
— В каком плане?
— В романтическом, — неловко произнес Эрих.
— А-а… Вы узнали что-то плохое про меня? — догадался Зоренфелл.
«Ну, ничего удивительного, те парни могли об этом рассказать и винить их тут не в чем. На его месте, я бы тоже забеспокоился, а на месте парней также бы рассказал, дабы хотя бы предупредить отца девчонки» — подумал на этот счет Зоренфелл.
— Ну, я это… — растерялся Эрих.
— Да ладно, я понимаю Вас, — перебил его парень. — Я бы не сказал, что испытываю к ней какие-то особые чувства, просто она чем-то напомнила мне о маме, поэтому… — посмотрел он на полыхающее закатом небо. — Поэтому я к ней скорее отнесусь как к сестре, заботливо, нежели иначе, — откровенно ответил Зоренфелл.
— Ты не подумай, что я был бы против, ты отличный парень, просто очень переживаю на счет неё… — взглянул и он туда же, куда смотрел парень. — Я ведь и знать не мог, что она так вот замкнулась в себе из-за неудачной любви. Мне казалось, что это переходный возраст, мое прошлое виновато, а здесь вот как…
— Потому и сказал, что понимаю. Повторись подобная история еще раз и быть беде куда большей, чем затворничество…
— Ты всегда зришь в корень, Зоренфелл, — подметил Эрих. — Порой кажется, что ты и не подросток вовсе… — слегка усмехнулся он.
— Надеюсь мои слова не покажутся странными, но одним из моих главных увлечений является наблюдение за людьми во всех смыслах… Кроме непристойных, конечно же, — обезопасил себя слегка Зоренфелл.
— Как это? — удивился Эрих.
— Ну, я слушаю разговоры вокруг, наблюдаю за повадками и действиями как незнакомых людей, так и друзей и обдумываю все, анализирую и прихожу к какому-то выводу исходя из этого.
— И как долго ты этим занимаешься? — поинтересовался он.
— Не знаю даже, может года три или даже пять, но там скорее неосознанно этим занимался. Так вот и скопилось мыслей да знаний о человеке…
— Тогда не удивительно… — впечатлено ответил Эрих. — Боюсь представить, каким ты вырастишь… В хорошем, конечно, смысле.
— Да я тоже боюсь, — усмехнулся Зоренфелл.
— Тебе стоило бы уже домой отправляться, а то темно станет, и всякая шалупонь повылезает.
— Бояться мне нечего, — улыбнулся юноша. — Завтра, кстати, мы пойдем гулять, Мария согласна.
— Здорово, — показал большой палец Эрих.
— До завтра! — помахал Зоренфелл.
— До скорого! — ответил он и вернулся домой.
«А ведь действительно, много времени прошло с тех пор, как я начал это делать… Лучше уж следить за людьми, изучать их, чем делать им больно. Пользы от этого уж точно больше…» — нагрянули воспоминания на Зоренфелла о его хулиганском прошлом.
Стоило ему вспомнить об этом, как появился некто из «улиц» …
— Император собственной персоной! — послышался пацанский голос.
Зоренфелл знал об этом титуле и о том, что обращаются именно к нему, но смущал тот факт, что его обнаружили так просто, вдобавок на другой территории, где его никогда не видели жители «улиц».
— Остынь, я не драться сюда пришел, — вышел на свет парень.
Лет пятнадцать с виду, взъерошенные русые волосы, спокойное выражение лица и противоположный этому острый взгляд глазами салатового цвета. Парень одет в свободные бриджи, кроссовки на высокой подошве и бобмере с изображением пламени на руках.
— Зачем тогда? — поинтересовался Зоренфелл?
— Я просто хотел вновь увидеть тебя, — улыбнулся он. — Может ты меня и не помнишь, но именно благодаря тебе я смог выжить на «улицах».
— Да ну? Не помню такого.
— Тогда освежу твою память: три года назад пацанёнок терроризировал чуть ли не весь город, а равных ему по силе не было даже среди студентов… Множество ребят, вдохновленных такой силой в юные годы, вслед за ним вышли на «улицы», чтобы почувствовать свой драйв. Но они оказались куда более жестокими, чем все представляли… Я был одним из них. Я считал, что если смог другой, то смогу и я, — рассказывал парень.
«Судя по описанию, он и вправду в то время выбрался, но разве я кому-то помогал? Я ведь совсем себя не контролировал…» — задумался Зоренфелл.
— Одним прекрасным вечером мне наваляли мама не горюй и могли бы руки переломать, дабы показать другой мелочи, что «улицы» им не песочница, но этого не случилось, благодаря тебе, Император.
— Может ты меня с кем-то перепутал?
— Невозможно. Твой голос, твой взгляд, твое давление — все это сохранилось в мельчайших деталях моей памяти. Ты не дал тем парням сломать мои руки, ты их всех избил, сказав, что они, как и мы, твоя добыча… — усмехнулся парень. — Ты хотел, чтобы мы выросли достойными «улиц» и тогда показали то, на что способны. Забавно, неправда ли?
— Хм…
— И кто бы мог подумать, что тот плачущий от страха парень станет в будущем Королем? А всему виной, хотя, скорее заслугой, ты, Император.
— Что ж, могу тебя поздравить с получением титула. Что-то еще?
— Ничего особенного, просто хотел вновь увидеться с тобой. Разрешишь пройтись с тобой?
— Ну, пошли, — пошагал Зоренфелл, ни о чем не беспокоясь.
После недлинной паузы парень решил продолжить разговор.
— Единственный никем непобедимый человек, покоривший «улицы» и ставший первым Императором, был простым мальчишкой… Звучит как шутка, но это было нереально круто!
— Разве? У каждого была возможность…
— Но не каждого могли признать. Как я узнал,
