Зоренфелл не знал, как ответить на такую реакцию, не знал, как самому реагировать на столь искренние и горькие эмоции. Стало ясно как день, насколько сильно терзал Эриха этот вопрос. Сам того не подозревая, Зоренфелл помог ему сбросить с души огромный камень, который самостоятельно он не смог сдвинуть с места.
— Ведь я знал, что она терзается прошлым, знал… Но ничего не мог сказать, выразить так, чтобы она изменилась… Спасибо тебе, Зоренфелл, ты многое сделал для нашей семьи, спасибо, — пожал он ему руку в сильной хватке.
«Как мне ответить? Сделал то, что должен был? Всегда пожалуйста? Блин…» — растерялся Зоренфелл.
— Нужно ещё немного подождать, скоро будет готово, — заглянула Мария.
— Да, ждем, — повернувшись, улыбчиво ответил Зоренфелл.
Мария ярко улыбнулась и скрылась вновь за дверью.
— Она такая радостная, — пробормотал Эрих.
— Я не допущу, чтобы эта радость сменилась грусть, обещаю, — нашел слова Зоренфелл.
— Спасибо… — тяжело произнес мужик с искренними чувствами.
— Но вы не можете показаться в таком виде перед Марией, нужно сменить тему и исправить свое хмурое настроение.
— Согласен… Давай хоть телек подрубим…
А по каналу шли новости, где показывали уже знакомый ангар.
«… Сегодня была задержана группа лиц подросткового возраста, занимавшаяся продажей и распространением наркотических средств. Правоохранительные органы оцепили периметр и задержали всех малолетних преступников. Со слов офицера Орнэлла, первым приехавшего на вызов, заслуга в задержании преступной группировки принадлежит молодежной волонтерской организации «Юнгар». Они самостоятельно отследили местонахождение опорной базы преступников и вступили с ними в схватку, где и одержали победу. Данным вопросом заинтересовался мэр города и выразил желание встретиться лично с волонтерской организацией…»
— Во дела, какие молодцы… — удивился Эрих, с помощью чего почти сразу сменил настрой.
— Ага, таких ребят давно не хватало обществу, — хитро ухмыльнулся Зоренфелл.
— Все готово! — воскликнула Мария, распахнув двери. — Прошу к столу!
Вкусный аромат быстро проник в гостиную, отуманив разум двух голодных парней. Они буквально машинально переместились за кухонный стол и ожидали своей порции.
— Я готовлю пока что плохо, так что… — робко произнесла она и поставила две чашки спагетти с соусом.
— Красотища! — восхитился Эрих. — Это ведь мамин рецепт?
— Да, я хорошо запомнила создание её соуса, вот и решила приготовить…
В глазах Эриха читалась ностальгия по былым временам. Он считал, что ему больше не удастся почувствовать знакомый вкус, но Мария опровергла это.
Эрих медленно попробовал стряпню Марии. Словами не описать, как он обрадован успехом дочери в готовке:
— Молодец, доченька, очень вкусно!
— Да, весьма и весьма хорошо, — искренне поддерживал Зоренфелл.
Мария довольно улыбнулась, почувствовав теплоту признания, после чего присоединилась к общему ужину.
Этот вечер они провели все вместе. За ужином о многом болтали, а после Мария продемонстрировала свои навыки игры на гитаре. Каждый из них почувствовал себя обновленным, легким и счастливым. Их объединяла одна мысль: «Вот бы этот день никогда не заканчивался…»
Глава 33
— Так ты еще не ушла, — вышел из дома Эрих.
— Нет, Зоренфелла жду.
— Задерживается он сегодня… Ну, я на работу пошел, не задерживайся шибко, иначе опоздаешь.
— Но мы всегда вместе ходили в школу.
— Может он заболел, а может проспал, всякое бывает у мальчишек, — усмехнулся он напоследок. — Хорошего дня!
— Пока… — грустно ответила Мария и поплелась в сторону школы.
«Мог бы позвонить для приличия, я же его жду… — подумалось вдруг Марии. — Может ему так плохо, что даже до телефона дотянуться не в состоянии? Зоренфелл же один живет… Хотя, учитывая то, как в последние дни он ленился, вероятнее всего Зоренфелл проспал, как и сказал папа. Скорее всего сказывается напряжение и усталость после той драки несколько дней назад… Нужно обязательно его сегодня навестить!» — решила она для себя и с приободренным чувством продолжила шагать в школу.
Была ещё одна причина, по которой Мария решилась сейчас идти в школу, да и связана она опять же с Зоренфеллом. Все потому, что именно он так старался, чтобы вернуть её, дабы она получила образование и имела перспективное будущее, старался её спасти. Мария не могла просто так игнорировать такие инициативы и желания, поэтому и сама решила для себя хорошо и прилежно учиться, чтобы выразить благодарность этому настырному и в то же время ленивому парню.
Однако девчонку не покидало чувство тоски от одиночества. В мысли лез один и тот же образ Зоренфелла, который всегда ходил вместе с ней, и тут она задумалась над тем, как много времени они провели вместе за последние две недели. Создавалось такое впечатление, словно они не недавно познакомились, а настоящие друзья детства. Общие воспоминания, долгие и искренние разговоры, теплые объятия и веселье — всё это всплывало в душе Марии, когда она думала о нем.
«Не хочу, чтобы он так резко исчезал… Хочу, чтобы Зоренфелл всегда был рядом…» — подумалось в какой-то момент Марии, отчего она сама же и смутилась. Но этой девчонке сложно противиться собственным чувствам и желаниям, из-за чего ей снова стало тоскливо…
— Зоренфелл Лиркус! — проходилась по списку учеников Лидия.
— Его нет, — ответил Доррен.
— Вот те здрасьте… Мало того, что позавчера пришел весь перебинтованный в мумию, спит на уроках и все прочее, так теперь у него и вовсе свободное посещение? — высказала она вслух недовольство.
— Мисс Лидия, я зайду к нему после уроков, — произнесла Мария.
— Это будет очень кстати, спасибо, — кивнула Лидия. — Тогда тебе и поручу передачу домашнего задания.
— Хорошо.
«Роли поменялись, да, Зоренфелл?» — обратилась бы к нему Мария, если бы могла.
Некоторые учителя частенько думали, каким бы стал день без Зоренфелла, ученика, срывающего вечно уроки и уходящего из-под ответственности за счет своих знаний. Им казалось, что таким станет идеальный школьный день, как было раньше, когда его ещё не было. Однако реакция учителей на его отсутствие не сильно разнилась: кто-то выказывал удивление, другой и вовсе растерялся, третьи не знали, как реагировать на такое известие — плакать или радоваться.
Пусть учителя и злились на этого заносчивого мальчишку, но, как оказалось, именно он привносил яркие краски каждому дню даже своей наглостью, подобно художнику, упорно рисующему на стенах чужого дома и не слышащего в своих ушах слов о прекращении. Учителя разделяли чувство тоски по одному-единственному отсутствующему ученику, чего никогда не замечали ранее за собой.
Понять могли и близкие друзья Зоренфелла: Доррен, привыкший поболтать со своим товарищем в любое время дня, чувствовал себя не в своей тарелке, словного чего-то не хватает, что должно быть обязательно; Лайм, Данни и Квинн, троица провинившихся ребят, также немало удивились, когда пришли в класс Зоренфелла, чтобы позвать его на обед, но парня не оказалось в школе; Майя, пришедшая за Марией, вовсе ушам не поверила, что её
