– И не паникуй, если вдруг почувствуешь на плече чью-то руку, – добавил Кен. – Это моя.
Мы выстроились друг за другом и приготовились идти.
Первым делом я перешел на противоположную сторону: поскольку придется держаться за стену, то лучше за ту, на которой нет бесценных росписей. Двигался я определенным образом: медленно, в одном и том же темпе, слегка согнув колени; я выносил одну ногу вперед, проводил пяткой по земле, прощупывая неровности, а потом опускал носок и повторял то же самое второй ногой. Сначала я даже не отдавал себе отчета в том, что двигаюсь как-то по-особенному, – это получилось само собой. А потом кое-что вспомнил: однажды Кристи подарила мне на день рождения двухмесячный абонемент на занятия боевым искусством тайчи с индивидуальным инструктором. Зачем она это сделала – понятия не имею, сам я к подобным практикам никогда не проявлял интереса, – однако мне понравилось. И хотя самостоятельно, в перерывах между уроками, я почти не занимался, моя походка и движения изменились. И вот теперь, десять лет спустя, эти навыки дали о себе знать: я крался глубоко под землей, в полной темноте, ловко минуя препятствия, словно какой-нибудь ниндзя.
Какое счастье, что Кен этого не видел.
На то, чтобы вернуться к входу в пещеру, нам потребовалось десять минут. За это время Кен дважды ругнулся – предположительно, ушиб большой палец, поставив ногу не туда. Молли не проронила ни слова, но и хватку не ослабляла. Наконец я почувствовал, что стена стала более шершавой. Продолжая держаться за нее левой рукой, я начал шарить в воздухе правой, стараясь нащупать заднюю стену. Когда это произошло, я остановился.
– Ну все, – сказал я, – перемещаемся вправо, находим ту щель – и вперед.
– О боже, – прошептала Молли.
Щель нашлась уже через минуту. Я ощупал края и, опустившись на корточки, вполз в проем. Хоть я и старался действовать предельно осторожно, все равно треснулся макушкой о низкий потолок.
Оказавшись внутри, я на мгновение замер.
В прошлый раз свет не очень-то облегчал задачу, и его отсутствие сейчас навряд ли создаст дополнительное препятствие: ну да, ударюсь пару раз головой, получу несколько царапин, но в целом – какая разница?
Да самая что ни на есть громадная. Любой человек, не задумываясь, пройдет по узкой дорожке из выложенных друг за другом кирпичей. Но если эту дорожку поднять на сто футов над землей, лишь единицы не оступятся и не упадут. Для тела разницы нет никакой, но для мозга… Он в панике просчитает наихудший вариант развития событий и собьет тело с толку, заставив его забыть о врожденном чувстве баланса.
Так вот, протискиваться по тесному туннелю в условиях кромешной темноты – это почти то же самое. В этот момент в твоей черепной коробке скачет сотня мыслей, но среди них нет ни одной из разряда «О, вот здорово!».
Я сжался так сильно, как только смог, и, смирившись с перспективой возможных увечий, начал двигаться вперед, придерживаясь того же принципа, что и на пути сюда: выставить ногу на дюйм, ощупать стены, подтянуть вторую ногу и так далее. А чтобы глаза не вводили меня в заблуждение, порождая призрачные образы, я их закрыл.
И полностью сосредоточился на ощущениях, получаемых через другие органы чувств: шероховатости стен под пальцами, неровности пола под ногами, запахе пыли. Каждый шаг давался мне с трудом, но, к счастью, мы направлялись не туда, а обратно. И я знал, что меня ждет в конце. Если проявить терпение, рано или поздно достигнешь цели. Я полностью погрузился в процесс, отрешившись от всего остального, но в какой-то момент услышал за спиной учащенное дыхание.
– Молл? Как ты?
– Я не смогу. Больше просто не выдержу. Я хочу наружу.
– Мы туда и направляемся, милая, – терпеливо ответил Кен. – Наружу. Просто продолжай в том же духе.
– Не могу. Мне плохо. Мы все здесь умрем, я знаю, да и черт с ним, но только не в этом туннеле. Я не могу умереть в этом туннеле. Я хочу наружу. Я ДОЛЖНА ОТСЮДА ВЫБРАТЬСЯ!
Я остановился.
– Крикни еще раз, Молл. Не держи в себе.
– Я… – начала она, но не смогла продолжить и расплакалась.
– Молл, иди сюда, ко мне.
Молли подползла и уткнулась влажным лбом мне в плечо. Бедняжка дрожала всем телом.
– Ты ошибаешься, Молл. Мы здесь не умрем.
– Неправда.
– Правда. На Фезер можно положиться. Она спустится к реке. Или уже спустилась. Дилан наверняка там, а он у нас накачанный тестостероном мачо, который только и ждет удобного случая отличиться, и наше спасение – как раз тот самый случай. Ты же его видела – уж этот парень выложится по полной, иначе не видать ему вожделенных лавров героя. Как сама думаешь?
Она пробормотала в ответ что-то невнятное.
– И знаешь, что еще? – не унимался я. – Даже если Дилан вдруг струсил и сбежал, или потопил плот, или его похитили инопланетяне, нас спасет Фезер. Я верю, что она доплывет до берега и будет ждать там до тех пор, пока не увидит какую-нибудь лодку, а когда увидит – станет кричать во весь голос, пока ее не заметят. И кто-нибудь обязательно придет нам на помощь, Молл. Не сегодня, так завтра. Нам лишь нужно взять себя в руки и немного потерпеть. Да, это не просто, но мы обязательно справимся. А как же иначе? Ведь снаружи нас ждет самая настоящая слава. Разумеется, первым делом все-таки надо выбраться из этой расщелины. Потому что здесь на редкость хреново. Но именно отсюда – с этого самого места, с этого самого момента – начинается новый отсчет наших жизней. И мы пройдем по этому пути. Вместе. Согласна?
– Да, – еле слышно произнесла она. А затем снова, но уже громче: – Да! Простите меня.
– Не извиняйся. Ты молодчина, Молл. На твоем месте я бы уже давно взорвался. Признаться, я тоже не в восторге от нашей дерьмовой прогулки. Поэтому давайте побыстрее с ней покончим.
С этими словами я двинулся вперед и через несколько секунд почувствовал, как Молли снова вцепилась в мою рубашку.
Так мы и ползли. Медленно, очень и очень медленно.
А потом мы услышали крик.
Глава 32
Это был истошный вопль, внезапный и парализующий. И через секунду он повторился.
– Что за черт? – спросил Кен.
– Это Джемма, – ответил я.
Плюнув на осторожность, я рванулся вперед, обдирая в кровь локти. Я чувствовал, что начинаю задыхаться, но из последних сил старался не поддаваться панике. В очередной раз подняв руки, чтобы ощупать потолок, я понял, что его там нет: мы добрались до того участка, где можно было выпрямиться во весь рост.
– Мы почти пришли.
Этот отрезок пути оказался длиннее, чем я
