— Стадный эффект.
— Если все вокруг тебя заняты чем-то одним, то крайне трудно удержаться, чтобы не начать делать тоже самое. Это в каждом из нас. Ты прав, мы стадные животные.
— Ну хорошо. И какое отношение вся эта Миссисипи история имеет к тебе и Японии?
— Система Миссисипи вернулась.
— Как?! Где? — воскликнул я.
— В 2008 году Америка решила бороться с финансовым кризисом с помощью колоссальных заимствований. И у них возникла та же проблема, что и у французского короля — как платить проценты по такому огромному долгу? И они недолго думая решили пойти по пути Джона Ло. Стали печатать деньги и использовать их для покупки собственного же долга, американских казначейских облигаций. Цена облигаций поползла вверх и породила лихорадку Торговых сардин. Все стали покупать казначейские облигации просто потому, что цена на них росла. Типичная Система Миссисипи. Америка назвала её программой Количественного Смягчения.
— Так просто? Ты утверждаешь, что вся эта программа Количественного Смягчения, о которой все говорят, это ни что иное как новая Система Миссисипи?
— Разумеется. Собственно поэтому и появились отрицательные процентные ставки. Только благодаря Системе Миссисипи.
— Какая связь? Признаться, я сам никак не могу понять, как такое может быть — отрицательные процентные ставки? Какой смысл класть деньги в банк на депозит и платить за это? Как такое вообще может быть?
— Вот! Это феноменально! Казалось бы, как процентные ставки могут быть отрицательными? Абсурд, да? А вот как. Казначейская облигация — это ни что иное как обещание американского правительства выплатить, скажем, сто долларов через несколько лет. В нормальных условиях казначейские облигации стоят меньше ста долларов. Например, если ты купил их за девяносто один доллар за год до их погашения, то через год предъявишь эту облигацию и взамен получишь сто долларов. Твой доход будет примерно десять процентов. Это и есть процентная ставка — десять процентов годовых.
— Девять долларов против вложенных девяносто одного… Да, приблизительно десять процентов годовых.
— Но сейчас, — продолжил он, — потому что все хотят купить казначейские облигации, цена растет. Сначала люди были готовы платить девяносто шесть долларов, потом девяносто девять. А потом и сто один доллар.
— Больше, чем сто долларов?
— Да.
— Даже если назад они получат лишь сто?
— Именно.
— Это же абсурд! Сегодня ты вкладываешь сто один доллар, чтобы завтра получить сто. Гарантированный убыток!
— Действительно нелогично. И всегда было нелогично, но не сегодня.
— Почему?!
— Потому что ты более не собираешься держать их до погашения. Вместо этого, ты планируешь продать их завтра по еще более высокой цене. Если цена растет, какая разница, сколько ты за неё платишь сегодня? Завтра же ты все равно продашь её дороже.
— Быть этого не может! — воскликнул я, — они что, все слепые? Этого не может быть. Они же не простаки с улицы. Казначейскими облигациями владеют банки и крупные фонды.
— И тем не менее, они тоже люди. Люди принимают решения. И этим людям неважно, чем торговать.
— Невероятно! Казначейские облигации стали сардинами!
— Именно. Их никто не планирует открывать. Это сардины для торговли. Никто более не смотрит на процентные ставки. Даже если они отрицательные. Цена растет, и это всё, что важно.
— Я всегда знал, что государства — это обман. Но чтобы в такой степени! И все это сделано специально, спланировано.
— Ну конечно, Джим. Но в их защиту я могу сказать одну вещь. Они не изобретают эти махинации. Всё уже давно изобретено. Они просто используют шаблон. Это стандартная схема, которой в критической ситуации пользуются практически все. Государства время от времени сталкиваются с одной и той же проблемой — неоправданно завышенных ожиданий в обществе. Когда выпущено слишком много денег и люди смотрят на свои банковские счета и думают, что богаты. Но количество реальных товаров не растет. Так что когда государство берет слишком много в долг и раздает слишком много обещаний, их периодически нужно спускать, стравливать. Для этого нужен спускной клапан. Если покопаться в истории, примеры разбросаны повсюду. Помимо Миссисипи, была компания Южных Морей, МММ и бесчисленное множество более мелких примеров. Это все один и тот же шаблон. Все что нужно, это придумать новое имя. Нынешний назвали Программой Количественного Смягчения, вот и всё. Так что государству нужно лишь создать фантом и убедить людей следовать ему и отдать лишние деньги. И когда фантом исчезнет, с ним исчезнут и завышенные ожидания. И все долги. И тогда можно начинать с чистого листа.
— Или с Французской Революции.
— Не обязательно доводить до крайности. Когда пузырь будет лопаться, нужно стоять от фантома подальше. Нужно сделать вид, что вся эта афера не имела к тебе, государству, никакого отношения. Но если все зайдет слишком далеко, можно назначить козла отпущения, зиц-председателя. Например, дать людям выбрать президентом какого-нибудь заведомого клоуна или проходимца, и потом списать все на него. Ну правда, а чего люди хотели, когда выбирали шарлатана? Вот и пусть и расплачиваются за ошибки. Так что, если элита не будет стоять к этому фантому слишком близко, такой досадной неприятности как Французская революция можно избежать. Это стандартная схема. Все её используют. Просто не надо увлекаться. Надо знать, когда отойти в сторону.
— И как же такой неглупый человек как ты, Фил, оказался вовлечен в эту аферу? Зачем вы отдали американцам триллион долларов?
Спрыгнув с дерева, я начал ходить взад и вперед.
— Потому что мы знали, что они готовят новую Миссисипи.
— Как?! И все равно отдали деньги?
— Конечно.
— А-а! Всё ясно! Ты ожидал, что цена на казначейский облигации поползет вверх и поэтому их купил.
— Можно и так сказать.
— Япония стала торговцем сардин? Вы надеялись, что поскольку первыми разгадали, что американцы готовят Миссисипи, сможете выиграть. Ты знал, что это схема, но все равно вошел в неё. Да ты просто карточный игрок!
— Не спорю. Но, к сожалению, не мы первые это поняли.
— Кто тогда?
— Китайцы. Они вошли до нас.
— Ха! И получили основной куш, когда казначейские облигации поползли вверх?
— Несколько сотен миллиардов долларов. Одна из самых прибыльных сделок в истории.
— И зная всё это, ты все равно вложил в эту схему все сбережения японских пенсионеров.
— У меня не было выбора. Это была самая большая игра в мире. — он вздохнул и поежился, как будто от холода. Впервые его лицо было серьезным, тень добродушной беспечности слетела с него. — На кону триллион долларов и множество жизней, включая мою. Все зависит от ответа на вопрос.
— Какой вопрос?
— Собираются ли китайцы в ближайший месяц продавать казначейские облигации?
— Потому что у них тоже примерно триллион этих облигаций, и если они продадут первыми, ты потеряешь все? Точно так же, как те кредиторы короля в системе Миссисипи, да?
— Примерно так, — процедил он.
— Но
