Йота два, йота два, — звенело у меня в голове.
Солнце уже начало согревать влажный песок, и первые струйки пара струились над берегом, когда вдали наконец показался громоздкий зеленый паром с гордой надписью «Manta Ray» на борту. После ночи за рулем я едва мог держать голову прямо. Помахав паромщику и увидев, что тот помахал в ответ, я растёкся в кресле. Уходя светлой полосой за горизонт, впереди раскинулся Фрейзер Айланд. Все было в легкой дымке.
Почти на месте, Джим.
Перебравшись через узкий пролив, я свернул к противоположной стороне острова. Не успев отойти от причала, дорога уперлась в бесконечный пляж, исчезающий где-то за горизонтом. Дальше путь шел прямо по песку, вдоль линии прибоя. Стравив давление в шинах, я забросил насос обратно в багажник и направился дальше на север. Лишь изредка появлялись указатели, вкопанные прямо в дюну. Здесь они были единственным, что напоминало о человечестве.
Берег порой прерывался нагромождениями бурых скал и тогда дорога снова появлялась и, как бы рыская, шла в обход, то ныряя в заросли, то забираясь на скрипящие дюны.
Перед очередным объездом в рассеянном воздухе показался указатель. От предыдущих он отличался большим красным восклицательным знаком. Я притормозил.
Внимание! Впереди опасная зона. Следующие сто километров проходят в зоне прилива. Движение возможно только при низкой воде. Мы заботимся о вашей безопасности. Но напоминаем, что ваша жизнь это в первую очередь ваша собственная ответственность.
Я сверился с часами. До начала прилива оставалось почти полчаса, и я бросил машину вперед, по ребристой поверхности песка, отполированной волнами и ветром. Справа бурлила вода, а слева исполинами нависали скалы, время от времени уступающие место дюнам. Уворачиваясь от плоских валунов и пересекая в брод мелкие промоины, я старался не сбавлять скорость. К тому моменту, когда пенящийся поток развернулся и начал наступать на сушу, опасный участок остался позади.
Вдруг дорогу пересек родник, бьющий прямо из оранжево-красного холма, слоеного как торт Наполеон.
Остановившись, я зачерпнул пригоршней воду. Она была пресной, пожалуй даже чуть сладкой. Рядом с родником, в овраге, нашел прибежище карликовый эвкалипт — скорее куст, чем дерево. Бесчисленные шторма отполировали ветви, придав ему форму капли. Загнав машину в его тень, я изможденно рухнул прямо на песок.
Одиночество было осязаемо, его можно было пощупать руками. Оно звенело в ушах. У отмели невдалеке шумел прибой, густой как сметана. Волны обрушивались одна за одной, заставляя песок вокруг еле заметно трепетать. Где-то позади, в зарослях оврага попугаи неспешно вели беседу о чем-то своём. Двигатель потрескивал, отдавая своё тепло вечернему воздуху. По телу растеклось то, почти забытое чувство, когда больше не надо прятаться и бежать. Чувство дома.
Я открыл глаза и увидел звезды. Они светили ярко, отбрасывая тень. Через все небо, словно разрывая его на две половины, нависал Млечный Путь.
Сколько же я проспал?
Я всё лежал и лежал, не в силах оторвать взгляд от неба.
Как же… Как же невероятно красиво…
Вот из воды яркой точкой показалась Венера, предвещающая скорый восход. В отличие от бесчисленных звезд, она не мерцала, а светила ровно, уверенная в своей красоте. Теплый ветер с океана шумел в ветвях.
Стало ясно, разница во времени заснуть не даст и я, закрепив на лодыжке потертый трос доски, направился к берегу. Вода, теплее, чем ночной воздух, поглотила меня без остатка.
* * *Они пришли перед самым рассветом, когда светлая полоса уже начала прорисоваться на востоке. Сначала один всполох за южными холмами, затем другой. Искрящаяся точкавозникла и стала приближаться зигзагами, как муравей в поиске жертвы. Вертолет с прожектором что-то выискивал. И было ясно, что.
Бежать, прятаться было поздно. Да и куда? Пойманный между волн, с доской, я мог лишь наблюдать за происходящим. Прожектор выхватил машину и номерные знаки предательски блеснули в темноте. Пилот сразу же сделал резкий круг и посадил вертолет рядом с выбеленным, будто сделанным из кости какого-то древнего животного, поваленным стволом дерева.
Свет погас, и в предрассветной серости я разглядел двоих — пилота и пассажира. Оба японцы, что могло означать лишь одно — золото.
Нельсон продал меня.
Я лег на доску и позволил волне потащить меня к берегу.
Пассажир был странен. Как будто при создании кто-то игрался с настройками и забыл вернуть их назад. Все в нем было непропорциональным. Коренастый, с необычно широким телом, но короткими руками, он сутулился. Волосы были тронуты сединой, но за каждым движением скрывалась мощь. Широкий и высокий лоб был настолько же несуразен, как и всё его тело.
Он приветливо кивнул, когда я ещё выходил из воды, приглашая присоединиться к нему, удобно расположившемуся на стволе. Он улыбался легко и непринужденно, как если бы мы были старыми приятелями.
— Великолепное, великолепное место! Прекрасный выбор. Не знал, что такие места ещё существуют, — Его глаза рыскали по моему лицу, пытаясь разгадать какую-то загадку.
Японец с идеальным британским акцентом — не каждый день такого встретишь.
Даже в предрассветном сумраке его кожа отливала бумажно-белым. Она казалась даже белее, чем выцветший ствол, на котором он сидел. Цвет кожи человека, проведшего жизнь вдали от солнца. Две впадинки на носу намекали на очки.
Я вскарабкался по скользкому дереву и уселся рядом с ним, кутаясь в полотенце. От него не исходило угрозы.
Его лицо было расслаблено, без каких-либо следов напряжения. Я чувствовал, что он сидел передо мной безо всякой защиты, маски, не пряча эмоции, как это принято в Японии. Как будто он хотел быть естественным. Пластиковые часы на запястье, спартанская рубашка и хлопковые штаны выдавали человека, пытающегося не привлекать внимания.
В человеческих джунглях это, должно быть, немаленькая кошка. Наверняка какая-нибудь шишка из Центрального Банка.
— Невероятно, насколько мощным может быть океан. Такая скрытая энергия… — он бормотал, как если бы разговаривал сам с собой.
Мне оставалось лишь кивнуть.
— Джим, что ты тут делаешь? — он резко перешел к делу.
— То же самое хотел спросить я, если бы знал твоё имя.
— Называй меня Филом.
— Прекрасное японское имя, Фил, — я ухмыльнулся.
— Оно было свободно.
— Я так и понял.
Он здесь не для того, чтобы меня убить. Это понятно. Значит ему нужна информация… Они отследили меня из Нью-Йорка. Но как, черт побери?
— Фил, чем обязан? Что привело тебя на этот пустынный клочок песка?
— Помощь. Нужна твоя помощь.
— Но ты же знаешь, что я вышел из игры, да? — спросил я.
— Знаю.
— Жаль, что весь этот путь проделан напрасно…
Мы сидели молча, смотря на наливающееся розовым небо. Лопасти вертолета замерли, лишь ритмично качаясь на ветру. Странно, но тишина не давила.
— Джим, конечно, мы знали, что золото исчезло. — вдруг сказал он прямо, в
