Неловкое покашливание Серпенте вернуло её обратно на стену, и прекрасное чувство расслабленности исчезло без остатка, оставляя только огромный комок тревоги.
— Итак, — начала она, резко открывая глаза. — Я хотела бы попросить вас об услуге, фра Серпенте.
Услуге. С таким же успехом можно было бы сказать, что нож в сердце причиняет лёгкое неудобство.
— Всё, что в моих силах, ваша милость!
О, будь она на его месте, она бы так не торопилась.
— Виареджио, — резко проговорила она, и Серпенте вздрогнул. — Мне нужно, чтобы вы не дали им нанять наёмников.
Генерал-капитан пару мгновений лихорадочно соображал. Выражение его лица так стремительно менялось, что Джейн буквально могла читать его мысли. Ох, похоже, это будет несколько труднее, чем она себе представляла.
— Помешать им нанять наёмников? — недоверчиво переспросил он, щурясь. — Каких наёмников, ваша милость?
— Королевская Милость, Псы Войны и Стальные Лица.
Серпенте усмехнулся и отрицательно качнул головой.
— Ваша милость, эти три отряда и близко не в Деллинкросио. Если бы они вошли в долину, мы бы уже знали.
— Для заключения контракта весь отряд и не нужен. Три капитана сейчас гостят в Виареджио. Догадайтесь, зачем они приехали?
Генерал-капитан обхватил подбородок рукой и задумчиво уставился поверх парапета на Лепорту. Сердце Джейн гулко билось в груди каждую секунду его молчания. Сейчас он скажет «нет». Сейчас он напомнит ей, что это она не позволила начаться войне. Сейчас он…
— Если наёмники войдут в Деллинкросио, Лорентино и Муджелло объединяться с нами против Виареджио, — задумчиво проговорил он, но тут же решительно качнул головой. — Нет, это не поможет. Если у них действительно будут три отряда и если они заплатят им не за манёвры, а за войну — то ничего не поможет, — впервые за долгое время, Серпенте смотрел ей в глаза. И Джейн было не по себе от того, что там не было ничего от заискивающего и неловкого болвана. — И у них есть повод. Их мёртвый посол здесь.
Джейн почувствовала неприятный холодок.
— Проклятье, — Серпенте провёл рукой по лицу. — Вы уверены, что они там? Все трое?
— Да, — хрипло проговорила Джейн. Солнечный весенний день резко стал холоднее, а радость от прогулки по городу исчезла без следа. — Все трое. Я отправила туда Кальдо и Фреддо, — вслепую и наудачу, просто проверить слова безумца, упавшего с лестницы на маскараде. Впрочем… Упавшем ли? — Думаю, им-то вы поверите.
Серпенте резко повернулся к телохранителям.
— Опишите их.
— Марчеле — жирный боров, брюзжащий по поводу и без и носящий нелепую железную корону, — спокойно ответил Кальдо. — Пагнаре — сухой старикан с тростью, везде таскает за собой немого громилу и знамя отряда. Крелиат — высокомерный ублюдок в яркой одежде, идиотской шляпе и раздражающим смехом.
— Фра Серпенте, — Джейн осторожно коснулась его, и он вздрогнул от неожиданности. — Вы знаете всех троих. Вы воевали вместе с ними, — он покраснел — то ли от злости, то ли от стыда. — И вряд ли кто-либо сможет разобраться с ними лучше, чем вы.
— Как? — тихо спросил он, неотрывно глядя на её руку. — Я не смогу пообещать им денег — казна пуста. Не смогу запугать армией — её у нас нет. Их не интересует лесть, титулы или земли — только деньги, ваша милость, и когда речь идёт о больших деньгах, даже самые последние трусы в отряде будут смелее любого героя. Так как я должен разобраться с ними?
Джейн виновато улыбнулась и сжала его руку.
— Боюсь, на этот вопрос вы должны будете ответить сами. Потому что у меня ответа нет.
Какое-то время они стояли в молчании. Серпенте — задумчиво жевал губами и смотрел на руку Джейн, как зачарованный. Джейн — смотрела на него самым своим беспомощным взглядом и пытаясь найти хотя бы толику отклика в его глазах.
Наконец, Серпенте глубоко вздохнул.
— Нам нужны будут союзники. На всякий случай.
— Я займусь этим. Пока вы будете решать этот вопрос, я договорюсь с Муджелло и Лорентино.
— Как? — горько усмехнулся генерал-капитан. — Они только вышли из тени Лепорты, ваша милость, и вышли кроваво. Они не захотят даже слушать.
— Золото затыкает кровь. Мы — сердце Деллинкросио, единственного пути с Юга на Север Западных Королевств. Перекрёсток. Монополист, — судя по наморщенному лбу, после разговора он побежит узнавать, что значит это слово. — Но из всех нас, выгоду получает только Виареджио, пока и Лепорта, и Лорентино, и Муджелло тихо умирают. Даже если… — она осеклась. — Когда вам удастся разобраться с наёмниками, нам понадобиться договориться. Потому что иначе мы гордо, но жалко умрём в нищете. Час гордыни прошёл, настало время жить.
Серпенте, судя по выражению его лица, предпочитал бы гордыню и дальше.
— Я закончу с делами здесь и отправлюсь. Думаю, послезавтра.
Джейн улыбнулась ему — в этот раз абсолютно искренне.
— Спасибо, Негаре.
Он не ответил, просто молча прочь. У лестницы он нерешительно замер, судорожно вздохнул.
— Не за что, Джейн, — едва слышно проговорил он и тут же пошёл вниз, безуспешно пытаясь повернуться так, чтобы не было видно его пылающих ушей.
— А самое страшное то, что теперь всё будет зависеть от него, — отстранённо проговорила она, глядя вслед Негаре Серпенте. — Пока я буду разбираться с бюджетом, лояльностью патрициев и Лорентино с Муджелло, он будет спасать весь город.
— Фра Серпенте спасает Лепорту, — будто пробуя, произнёс Кальдо, и тут же сплюнул. — Звучит хуже, чем самый худший ночной кошмар.
— Я бы удивлялся не этому, — тихо проговорил Фреддо. — За один разговор вы, ваша милость, нашли в Серпенте то, чего Лепорта не смогла за пять лет.
— Что?
— Сердце.
Джейн грустно усмехнулась.
— Боюсь, на переговорах оно только мешает.
Сегодня был первый её день без бумажных завалов, без сидения допоздна над очередной книгой, без ворчания Джузеппе, что Рабочая Комната не должна быть библиотекой. Но если все выходные будут похожи на этот, она предпочтёт вернуться во дворец и ответить на ещё десять тысяч прошений.
Когда они уже выходили из Арсенала, в груди Джейн тоскливо скреблось неясное волнение. Оказывается, отдавать свою судьбу в руки кого-то другого неприятно, даже если ты это делаешь по своей воле.
— Час гордыни прошёл, настало время жить… — тихо повторил Фреддо, будто бы сам себе. — Знаете, ваша милость, я всё думаю. Как назвать время, в которое всё будет зависеть от людей вроде фра Серпенте?
— Не знаю, Фреддо, не знаю. Может, час отчаянья. А может, вторник. Возможно, я слишком волнуюсь, а Серпенте всё слишком драматизирует. Может быть, он вернётся, играючи уговорив всех троих или хотя бы двоих, — а может быть, он не вернётся вовсе. — Честно? Я не хочу об этом думать. Хочу прогуляться по Лепорте, вернуться домой и лечь спать, — она глубоко вдохнула воздух, пахнущий какими-то цветами. — Хочу отдохнуть в свой
