— Потрясающе! — парень захохотал и захлопал, и спустя секунду к нему присоединились остальные ункасино, улюлюкая и вопя. — И к чему тогда была эта речь?
Джейн широко усмехнулась.
— К тому, что вы слушали меня и не заметили, как оттуда, — она указала им за спины, — подходят последствия.
Из задних рядов ункасино послышались недовольные крики. Некоторые — явно более смышлёные — попытались бежать, но из переулков им на встречу уже выдвигались стражники.
Пока ещё неуверенные, но делающие ровно то, что должны.
— Убери руки! — жеманный паренёк залепил звонкую пощёчину стражнику. Тот ошарашенно моргнул, дотронулся до красного следа на щеке — и ударил в ответ, опрокидывая парня на землю.
Два других стражника медленно подступали к беспорядочно машущему во все стороны бритвой громиле.
— Отец узнает! — вытаращив глаза, ревел он. — Он узнает, и вы поедете на рудники, твари!
Вокруг был шум и гам. С каждым мгновением стража смелела, а возмущённые вопли укасино только распаляли их. Джейн с улыбкой смотрела, как рослый сержант легко выбивает наставленную на него бритву из рук вожака, ловко заламывает ему руку и прижимает к грязной мостовой.
— Рука! Рука! — заверещал парень.
— Не сломаю, — прохрипел сержант, не обращая внимания на трепыхания вожака. Затем он поднял взгляд на Джейн и слегка кивнул ей. — Ваша милость.
Джейн не знала его имени, но его лицо казалось ей знакомым. Точно. Сегодня утром он был в Арсенале.
— Сержант, — она кивнула ему, как старому знакомому, и он довольно улыбнулся. Простой жест, а уже через неделю все его знакомые будут думать, что Джейн знает каждого стражника поимённо и к каждому относится как к брату.
— Тупые идиоты, — невнятно пропыхтел вожак ункасино, ворочаясь. — Дядя вас всех размажет! Ты говорила про последствия?! О, у этого будут последствия!
Джейн опустилась на одно колено и улыбнулась ему прямо в лицо.
— О да. И ещё какие, — медленно и с наслаждением проговорила она. — Только знаешь в чём тут дело? К своим последствиям я готова. А ты — нет.
— Я добьюсь, чтоб вас всех выкинули, — бешено вращая глазами, тараторил ункасино. — Вы все…
Девушка закатила глаза и встала. Хотела бы она быть рядом с ним тогда, когда он протрезвеет и поймёт, что именно произошло. Впрочем, вряд ли даже тогда что-либо изменится.
— Сержант, всех этих недоносков — арестовать. За нападение, порчу имущества, беспорядки и сопротивление страже.
Глаза сержанта изумлённо округлились, и он оглянулся на ункасино — вопящих, протестующих и угрожающих.
— Ваша милость, — он нервно сглотнул. — Я понимаю, что это моя работа, и мы уже вроде как остановили беспорядки, и… — он запнулся. — Это ункасино, ваша милость. Мы не можем выдвинуть им такие обвинения.
— Почему?
— Потому что это будет значить тюрьму.
— Они заслужили тюрьмы? — прежде, чем сержант ответил, Джейн яростно кивнула. — Заслужили. Мне наплевать, чьи они родственники, сколько денег за ними стоит и чем они вам угрожают. Пока я гонфалоньер, закон для всех один, и ни один стражник не пострадает из-за того, что делал то, что должен. Вы меня поняли, сержант?
Взгляд сержанта поменялся. Только что он смотрел на неё непонимающе и испуганно, а теперь — с уважением и… Опаской.
— Так точно, ваша милость, — он отсалютовал ей и развернулся к своим людям. — Арестовать!
Гул голосов мгновенно затих. Ункасино и стражники с одинаковым недоумением смотрели на сержанта, замерев, будто бы позируя для картины. Сержант сглотнул и скосил взгляд на Джейн.
Гонфалоньер тяжело вздохнула.
— Арестовать, — небрежно взмахнула она рукой. — Приказ гонфалоньера.
Оцепенение мгновенно спало, а уши заполнили крики, вопли, грохот лат и треск рвущейся ткани.
— Спасибо, ваша милость, — прошептал сержант, чуть коснувшись шляпы.
— Спасибо вам и вашим людям, — ответила Джейн и отсалютовала. Получилось не очень, но, судя по его виду, нужного эффекта она добилась.
Глядя, как стражники вздёргивают на ноги и ведут ункасино прочь по улице, Джейн завидовала сержанту. Его часть работы почти закончилась — прибежал, арестовал и передал в суд. А её, Джейн, часть, ещё даже не начиналась.
Теперь придётся просить за каждого из этих стражников Серпенте, а Серпенте придётся выдерживать натиск орущих и трясущих огромными кошельками патрициев. Боги, а сколько воя поднимет Пасиенте…
— Шумный центр уже не кажется таким плохим, да, ваша милость? — проговорил Кальдо, с улыбкой подбирая яркий лоскут ткани и внимательно изучая его.
— Да, — устало вздохнула Джейн, проводя ладонью по лицу. Боги, когда этот день закончится? — Что это за улица?
— Страда Остилита, — подсказал Фреддо, поглядывая на разгромленный дом. — Любимая игрушка ункасино.
Остилита. Завтра Джейн узнает, к какому кварталу это относится, и задаст его представителю пару вопросов. Например, почему на её: «Всё ли в порядке на окраинах?» она услышала «Да, ваша милость, в полном»? А если это считается порядком…
Ну, что ж. Тогда придётся объяснить, как он на самом деле выглядит.
В её понимании, порядком точно нельзя назвать положение дел, при котором целая улица боится выйти из своих домов и защитить соседа, опасаясь каких-то сопляков. Джейн прекрасно видела то и дело дёргающиеся занавески, из-за которых выглядывали люди.
Но никто до сих пор не вышел. Даже нидринг украдкой выглянул наружу, что-то прошептал и захлопнул дверь.
— Не самое приветливое место, — наконец, проговорила Джейн.
— Тогда, думаю, нам нужно завершить день чем-то более приветливым, — Кальдо снова улыбался. — Не хотите заглянуть кое-куда по пути домой? Уверяю, вам там понравится?
Джейн гневно поджала губы и оглянулась на него. О, если это очередная его тупая шутка, она прикажет его повесить. У неё не было ни сил, ни желания развлекаться.
Особенно если остальные сегодняшние развлечения будут под стать тому, что только что произошло.
— Куда? — проскрипела она.
— Мост Стонов, ваша милость.
Джейн страдальчески вздохнула.
— Надеюсь, это недалеко.
— О, это почти в двух шагах! — заверил Кальдо.
«Двумя шагами», в его понимании, оказались два квартала. Когда они вышли на центральные улицы, заполненные толпами приезжих, Джейн уже хотелось послать Кальдо к чёрту и отправиться домой.
Её останавливал лишь простой вопрос — а что она будет делать во дворце? Она не представляла, чем ей заняться одной в огромном и почти всегда пустом здании. Ходить туда-сюда по залам? Выслушивать жалобы Джузеппе на всё подряд, от цен на хлеб до «неподобающей простоты» её еды? Или как обычно в свободный вечер — улечься на кровать, смотреть в исчезающе высокий потолок и прокручивать в голове все планы на завтра, послезавтра и вообще всю неделю?
Она думала, что проблема во дворце и её безвылазном сидении там. Но, похоже, проблема была в ней.
Джейн тяжело вздохнула. С каких пор отдыхать стало так сложно?
А. Точно. С тех пор, как она ввязалась в настоящую политику и вынуждена даже во время прогулки разгонять погромщиков.
Мост Стонов оказался очередным разочарованием. Просто крытая галерейка через реку, заполненная толпой приезжих и старающимися перекричать друг друга проводниками, рассказывающими «легенду» этого
