– Наташ, иди поспи.
На складе минус первого этажа была дальняя комнатенка, куда складские ребята по просьбе Кадри положили списанный матрас. Получилось отличное спальное место.
Спать в ночную смену портье не имели права. Во-первых, по инструкции, во-вторых, по совести – ночной повышающий коэффициент к зарплате. Но Кадри понимала, что если в такой своей жизни Наташа не будет спать ночью – если этот перманентный ужас можно назвать жизнью, – то ее дети вскоре останутся сиротами. Жалела ли Кадри Наташу? Нет, не жалела. Но входила в ее положение – и понимала, что коли есть хоть малейшая возможность помочь, то помощь должна последовать. Почему Кадри поступала так? Она сама никогда не рассчитывала ни на чью помощь. Но она сильная. А Наташа – нет. Всякий раз, когда их дежурства совпадали, Кадри отправляла Наташу спать. В нарушение всех инструкций. Бог есть, и он выше инструкций. Да и Зервас, случись что, Кадри в обиду не даст. Культяпка евонная не позволит.
Мама Кадри, Эви, родилась в Нарве. Окончила техническое училище. Строгость ума и национальное самоопределение достались Кадри от мамы-эстонки. Эви приехала в Таллин совсем молодой. Тогда Балтийская мануфактура нуждалась в рабочих руках. Месяц на переобучение – и вот ты ткачиха. Саша уже работал на мануфактуре электриком. Сам с Дона. В армии служил в Пярну, а как демобилизовался, не стал возвращаться. На работу взяли с радостью, еще и хорошие подъемные заплатили.
Поначалу в общаге жили, в малосемейке. Как Кадри родилась, дали квартиру, двушку на Карла Маркса. Только в это время все начало сыпаться, и чем дальше, тем быстрей. Чем дальше, тем страшней. Балтийская мануфактура оказалась никому не нужна. На фабрике в начале девяностых начались сокращения. Отец попал под самую первую волну увольнений. Перебивался случайными заработками. И стал пить – тяжело, беспробудно. Мать тянула и его, и дочь. Потом уволили и ее, но каким-то чудом собственники фабрики пристроили ее в смежную фирму.
Кадри в это время как раз пошла в школу. В эстонскую. Мать своим звериным чутьем рассудила – русский у Кадри и так родной: дома говорили по-русски. Нужен эстонский. И английский. Английский начинался с пятого класса. Но в кружок можно было ходить с третьего.
Кадри смутно помнила школьное время. В памяти остались разве что постоянное чувство голода и досада на плохую одежду. Из нее длиннющая девчонка постоянно вырастала и выглядела, как она считала, пугалом с торчащими из всегда коротких рукавов руками.
Русский и эстонский. Плюс английский. Вместо игрушек Кадри скачивала из интернета лингафонные курсы. Французский и немецкий. Кадри засыпала в наушниках плеера, твердящего незнакомые существительные, наклонения, глаголы и падежи. Приходя из школы, включала интернет-радио – Париж, Бонн, Лугано, Мюнхен. Итальянский учила в основном по фильмам – он оказался самым простым и легким из всех.
Отец умер, лишь Кадри пошла в двенадцатый класс гимназии. Упал, пьяный, на улице и замерз. Классная говорила матери: девочка у вас способная, надо только дальше учиться – на лингвиста или переводчика. Мать кивала, а ночью плакала в подушку. После школы удалось устроиться на курсы официантов, на полгода. На этом «университеты» завершились.
В три часа ночи захотелось курить. Кадри взяла в руки швабру из подсобки и вышла на улицу через центральный вход в отель. Швабра была отвлекающим маневром. Камеры на входе круглосуточно фиксировали всех входящих и выходящих. Конечно, вряд ли кто просматривал записи – чрезвычайных происшествий в отеле не было. Но, на всякий случай, выходя со шваброй, всегда можно было отбрехаться по поводу отлучки с рабочего места: возвращающиеся гости пиво разлили, вот, вышла подтереть по-быстрому.
На улице Кадри прошла метров пять вдоль стены, остановилась и с удовольствием подожгла сигарету. Самое сложное для нее было научиться жить так, как она жила теперь: понимая, что способна на многое, существовать в рамках текущего пошлого момента реальности. Не опережать события ни на шаг. Ощущая себя – и не без оснований! – достойной трона, вести жизнь прислуги. И не сойти при этом с ума. Не так это просто, как кажется.
Иллюзий по поводу образования у нее не было. Никакое образование не дает интеллекта – он либо есть, либо нет. Образование дает совсем другое: степени и дипломы. Без степеней и дипломов участвовать в общепринятой гонке нельзя – тебя попросту не допустят до старта. Однако Кадри любила читать. И не какую-то там беллетристику, а деловую литературу. Она прекрасно понимала, что любые непонятные термины всегда объяснит хорошая поисковая машина интернета, это не препятствие. Она также понимала, что в деловой литературе столько же мусора, как и в любой другой. Но среди мусора есть перлы. И чтобы их найти, нужно просеивать мусор – другого пути пока никто не придумал.
Как оказалось, в мире было немало успешных и очень успешных людей – создателей и владельцев бизнесов, – не имевших образования или имевших его в очень небольших количествах. И речь не шла о прошлом веке. Прямо сейчас, в век «диджитал», гремящие на весь мир стартапы делают молодые люди без образования. Кто-то из них, наверное из вежливости, все же заканчивал потом университет, но были и другие случаи. Парадоксальные. Например, предприниматель-звезда читает несколько лекций студентам, аспирантам и преподавателям факультета, где он сам когда-то проучился всего лишь два неполных семестра. Попасть на них было нереально, люди стояли в проходах.
Кадри собиралась построить для себя именно такую жизнь. Жизнь предпринимателя. Жизнь человека, делающего свое дело. Не чужое, а именно свое. Но пока она училась. Вся жизнь была ее школой. «Никто тебе не друг, никто тебе не враг. Но каждый человек тебе великий учитель» – прочитала она как-то в интернете на глупой аляповатой картинке. А потом осознала, что за глупостью рисунка с прыгающими буквами скрывается мудрость. Кадри не роптала. Она впитывала опыт, что щедро поставляла ей жизнь. Жизнь нелегкая. Жизнь некомфортная. Но – в конце концов, не у всех же в этой жизни в бабушках королева английская!
Королевой нужно становиться самой. Другого пути нет.
В шесть Наташа, легонько покачиваясь со сна, появилась из глубины служебного коридора.
– Отчеты все сегодня за тобой, Наташ! – напомнила ей Кадри и отправилась умываться.
Еще безлюдно было в фойе, но уже раздавалось позвякивание посуды из ресторанного зала – кухня сервировала шведский стол. Запахло кофе и свежей выпечкой. Гостиница просыпалась. Люди в спортивной одежде легким пружинистым шагом выбегали из главного входа, отправляясь на пробежку по терренкуру у берега моря, уходящему вдаль на добрый десяток километров. Море поблескивало штилем.
