- I am tired of this place, I hope people change, - первые слова песни звучат, и я, сильнее проталкиваясь через толпу, впервые, наверно, чуть грубо расталкивая людей, всё же извиняясь перед некоторыми. Пока я дохожу до импровизированной сцены – небольшого возвышения у барной стойки, звучит припев:
- Only fools fall for you, only fools.
На сцене стоит парень. Он пощелкивает пальцами в такт песне, поет так, будто это не просто песня. И смотрит на каждого так, будто исполняет лишь для него одного.
У него голубые глаза. А еще родимое пятно на левой скуле.
А еще он безумно красивый.
Я чувствую, как винтовка становится тяжелее, а я легче. Будто с каждой строчкой этой песни исчезаю нагруженный проблемами, пытающийся существовать я. Единственное, о чем я сожалею в этот момент, так это о том, что я не взял с собой фотоаппарат. Я бы хотел запечатлеть его. Хотел бы записать этот голос, чтобы слышать его постоянно. Достаю телефон и включаю камеру. Никто, кроме меня, не сделал такого с начала песни, с первых нот. А я снимаю. То, как он уверенно стоит на сцене, щелкая пальцами правой руки, то, как смотрит на всех.
И взгляд голубых, как летнее небо Калифорнии, глаз останавливается на мне. Одна кучеряшка его идеально уложенных волос спадает ему на глаза, но он не замечает, полностью отдаваясь музыке, чуть щурясь, когда солнечные лучи проникают под навес. Iphone чуть не выскальзывает из моих рук, и я отвлекаюсь всего на мгновение, чтобы поймать его. И прерываю зрительный контакт с парнем на секунду. Но он уже смотрит не на меня.
Он красивый, и даже его худоба не выглядит страшной, но увидь его моя бабушка, она бы обязательно захотела его накормить. Я останавливаю видео, когда он допевает:
- Only fools…
Парень улыбается, и на его щеках появляются небольшие ямочки, а глаза будто светятся. Он опускает голову в поклоне и стремительно уходит, натягивая на тонкие запястья рукава серой толстовки с числом 55. И только, кажется, я, среди восторженной толпы, замечаю, что его лицо какое-то печальное. В этот момент солнце скрывается в тучах и начинает накрапывать мелкий дождь.
Перекидываю винтовку на другое плечо и иду домой, надеясь добраться до туда быстрее, чем начнется полноценный ливень.
Кажется, будто с последней строчкой, этот парень утратил свой свет. Будто потушили ярко горящую спичку.
Обещаю себе, что завтра опять зайду в эту кофейню. И познакомлюсь с ним. Потому что его голос неземной. Наверняка у него есть не одна песня, и я безумно хочу услышать каждую из них.
В какой-то статье, давно, еще в подростковом возрасте я читал, что человеку, чтобы влюбиться, достаточно от девяноста секунд до четырех минут.
Мне же хватило одной строчки из песни и его голоса.
========== II ==========
Husky — Let It Happen (Tame Impala cover)
Палец скользит по сенсорному экрану, перематывая видео раз за разом к самому его началу. Вслушиваюсь в каждое слово, вглядываюсь в каждый его жест. Я наизусть, секунда в секунду знаю, когда он смахнет темную кудряшку с лица легким взмахом худенькой руки, знаю, когда щелкнет тонкими и длинными пальцами в такт играющей музыке. Я вплоть до вздоха знаю всё, что он сделает.
За последние трое суток мой распорядок дня строится из того, чтобы встать, включить видео, умыться, позавтракать и вновь включить видео, перематывая его.
Сесть за лэптоп, включить и, не дав технике время загрузить все ярлыки на рабочем столе, открыть браузер, вбивая в строку поиска строчки из песни. Вполне ожидаемо: мои поиски не увенчиваются успехом. До той кофейни пятнадцать минут размеренным шагом. Выйти из дома — это всего лишь те же пятнадцать минут сборов. Умыться, причесаться, одеться. Взять наушники, телефон.
Вот только вместо этого я уже три дня доедаю запасы еды в холодильнике, докуриваю сигареты из заначек и веду какую-то непривычную для меня затворническую жизнь. Даже фотографировать не выхожу. Скорее всего, тоску на меня нагоняет непривычно-дождливая погода. Вряд ли в такую погоду хоть кто-то будет за пределами своих квартир.
Я оглядываю свое жилище.
Невзрачно. Типично для одинокого и обеспеченного человека. Бежевые стены, разрисованные кофейно-коричневыми цветами и узорами. Возможно, от прошлых владельцев. Не переделываю, мне нравится и так. Огромный ловец снов на входной двери. Разложенный диван со смятым постельным бельем, кофейный столик, на котором стоит лэптоп, колонки и несколько кружек, которые я лишь иногда уношу в некое подобие кухни. Преимущество квартиры-студии в том, что здесь, по сути, всё кухня и всё зал. Эти комнаты отделяют лишь условные границы в виде тонких занавесок и длинной барной стойки, за которой я пью чаще кофе, чем алкоголь.
Единственное яркое пятно в этом однообразии бежевого и серого — это стоящий у стены книжный шкаф с фотографиями. Этот уголок моей квартиры ярче всего, что меня окружает. Фото случайных прохожих, большинство из которых дети с их веселой и искренней непосредственностью, эмоциями, с их улыбками и взглядами, не замутненными ещё житейскими проблемами и банальной бытовухой.
Чаще всего я фотографирую природу и животных. Вот в яркой голубой рамке рыжий кот лежит, подставив полосатое пузо под солнечные лучи. Одна из самых теплых работ. Я бы завел себе такого кота, да хоть любого другого. Цвет шерсти, порода и прочее для меня совершенно не имеет значения. Вот только это ответственность, нести которую я не в состоянии.
Моя жизнь идет под откос, а я этого упорно не хочу признавать уже который год. На моих руках кровь стольких людей, что нельзя было бы даже отмолить, стоя на коленях перед ликом Бога. Вот только я в него не верю.
Во что я верю, так это в то, что этими руками я не имею никакого права держать комочек шерсти, который будет любить меня больше всего на свете. Этими руками я вряд ли обниму любимого человека.
Будет ли это он? Нет. Скорее
