— И, разумеется, — продолжал Люциус, — ты не станешь брать с собой каких бы то ни было животных, насекомых, рептилий или птиц. Ты понял меня?
Скорпиус сосредоточенно кивнул. Драко остановился в дверном проеме, озадаченный происходящим. Обычно Скорпиус отказывался до тех пор, пока старший лорд Малфой не переходил к угрозам запереть его в комнате на пару дней, и соглашался только после того, как угрозы приводились в исполнение, и не оставалось ни малейшей надежды на то, что рука Люциуса дрогнет, закрывая замок.
— Повтори, — потребовал Люциус, такая покладистость и его удивила.
— В пятницу вечером, — отчетливо проговорил мальчик. — Чистая одежда и примерное поведение. Никаких животных, насекомых, рептилий или птиц.
— Прекрасно, — улыбнулся Люциус, — я рад, что мы в кои-то веки поняли друг друга.
Улыбка, которой осветилось лицо Скорпиуса после того, как хозяин поместья отвернулся и размеренным шагом направился в свой кабинет, заставила Драко нахмуриться. Он все еще помнил, как его сын улыбался, когда бывал счастлив — его глаза блестели, а на щеках появлялись ямочки. Но сейчас Скопиус улыбался не потому, что ему весело, он предчувствовал какое-то мстительное торжество, и в этом напряженном ожидании как никогда напоминал своего деда.
Драко отправился на работу с дурным предчувствием. При всем желании, он не мог найти в этом соглашении изъяна — если Скорпиус пообещал, что будет вести себя хорошо и не станет эпатировать публику очередным мерзким питомцем, значит так он и сделает. Но эта улыбка не оставляла сомнений — что-то здесь не так. Драко не мог избавиться от ощущения, что ежегодный августовский прием находится под угрозой полного провала.
«Скорпиус — всего лишь девятилетний ребенок, — про себя рассуждал он, — у него даже волшебной палочки нет! Ну что он может натворить, находясь среди десятков взрослых волшебников в течение одного вечера?»
Драко Малфой катастрофически недооценивал своего сына.
========== Глава 16 ==========
Повод, по которому вот уже несколько лет в начале августа семейство Малфой устраивало пышный прием в своем поместье, никогда не произносили вслух. Официально отмечать годовщину захвата власти в Министерстве магии, пусть и продлившейся так недолго, было бы неприлично. Но каждый приглашенный в этот дом сегодня знал, что здесь празднуют, и в тайне мечтал о повторении триумфа.
Поместье сияло сотнями магических огней. Развеять его дурную славу после окончания войны было делом нелегким, но Люциус справился. Гости трансгрессировали на небольшую ярко освященную площадку перед гостеприимно распахнутыми воротами, а затем, щеголяя изящными нарядами, степенно проходили к парадному входу.
Для Драко этот прием начался с расспросов о том, где же его прелестная супруга. Раз за разом отвечая, что Астории сегодня нездоровится, он не выказывал ни раздражения, ни тревоги, только приличествующее случаю легкое сожаление. Молодая леди Малфой не могла присутствовать на одном и том же мероприятии, что и ее сын, слишком велик был соблазн схватить его за руку и трансгрессировать туда, где их никто никогда не найдет. По крайней мере Люциус считал именно так, и Драко признавал, что у него есть на то все основания.
Нарцисса не могла удержать невестку в поместье Малфоев физически, но она успешно создавала видимость того, что Астория действительно там находится. Шантажом и угрозами запретить видеться с сыном, Нарцисса могла заставить ее прибыть на любой официальный прием несколько раз в год, а большего и не требовалось. И, разумеется, ни одна из научных работ Астории по исследованию шаманских культов Африки не увидела свет ни в Англии, ни за ее пределами. Ей пришлось взять псевдоним и навсегда похоронить мечту о широкой известности. Сэр Томас Кренсберри, выдуманный ею специально для издателей, получал все лавры и гонорары.
Леди Малфой не может водить дружбу с чернокожими туземцами! Леди Малфой не может бегать по саванне в одной только соломенной юбке! Леди Малфой не может копаться в земле по локоть, вынимая особенно ценные ингредиенты для зелий из-под тысячелетнего слоя вулканического пепла!
Но Астория могла, и Малфои были не в состоянии ей помешать. Все, что они могли сделать — это скрыть ее неблагородные увлечения. И потому Драко, как и его родители, сегодня сиял дорогими украшениями и белоснежной улыбкой, делая вид, что все в полном порядке.
Скорпиус, что удивительно, тоже. Во всей магической Британии в этот вечер было не сыскать более обходительного, аккуратного и вежливого юного джентльмена. Он с радостью пожимал протянутые руки знакомых мужчин, улыбался дамам, с нежностью обнял свою тетушку Дафну, хотя никогда не питал к ней особых родственных чувств… Когда Драко обратил на это внимание Люциуса, тот с самодовольной улыбкой отметил, что в этом нет ничего удивительного, ведь правильное воспитание дает правильные плоды.
Но когда Скорпиус изящно наклонился, чтобы поцеловать сухую руку старой леди Яксли, сидевшей в роскошном кресле в окружении своих родственников, а затем безропотно вытерпел десять томительных минут, пока старушка держала его за руки и рассказывала что-то о своей молодости, Драко стало по-настоящему страшно. Скорпиус не стал бы превращаться в ангелочка просто потому, что Люциус попросил его об этом.
Либо этот ребенок не его сын, либо он старается отвести внимание от чего-то действительно важного.
«Кого он притащил в дом? — раздумывал Драко, тревожно оглядывая укромные уголки огромной гостиной. — Сносорога?»
Что-то поистине впечатляющее должно стоять за той жуткой улыбкой!
Драко ожидал чего угодно в любую минуту: полчища крыс, вырывающихся из подвала и превращающих медленный вальс в забойный степ, стаю летучих мышей, впивающихся в прически благородных леди, в конце концов, василиска, игриво подмигивающего гостям сквозь окна поместья!
Но время шло, Скорпиус оставался крайне милым, и, кроме этого факта, ничего фантастического больше не происходило. Ближе к концу вечера Драко начал подозревать, что подхватил от Гарри Поттера тяжелую форму паранойи, и теперь ищет зловещий замысел там, где его нет. Почему бы девятилетнему мальчику и в самом деле не порадовать своего дедушку примерным поведением в день, когда это особенно важно? Быть может, он устал от этой холодной войны? Может, истощилась его фантазия? Может быть, его цель попросту в том, чтобы сыграть на контрасте своего поведения, заставив родственников нервничать?
Все это было бы возможно, если бы Скорпиус не был сыном Астории урожденной Гринграсс, которая никогда не отступала от своей цели, и наследником семьи Малфой, представители которой знали толк в теневых манипуляциях.
Скорпиус с восторгом вертел в руках роскошный веер леди Пиритс, перебирал перышки и смущенно смеялся, когда она тактично замечала, что этот аксессуар не
