Внизу, у деревянной стойки, Арей заметил хозяина постоялого двора. Заведение ещё не избавилось от последствий вчерашних гуляний. Хорошенькие ведьмы с опухшими от бессонницы лицами убирали столы и оттирали грязно-бордовое пятно в центре зала — от крови стражей было не так просто избавиться.
Могута недовольно качал головой:
— Арей, время идет, а ты не меняешься, — его шепелявый голос с небольшим акцентом звучал тихо. Трудно было поверить, что этот самый человек при желании мог исторгнуть смертоносный свист.
— Прошу прощения за неудобства, — мечник склонил голову в извиняющемся полупоклоне. — Однако хорошая заварушка твоему трактиру ещё никогда не вредила.
— Тут ты прав, — хохотнув, сплюнул на пол Могута.
— Слушай, — Арей придвинулся к нему. — Вспомни-ка, кто передал тебе сообщение прошлой ночью?
Хозяин трактира внимательно оглядел своего гостя:
— Это был вампир, из новообращенных. Я пытался вытянуть из него подробности, но он нахлебался свежей крови и мало что соображал, кроме того, что я тебе уже сказал.
— Не знаешь, где я могу его найти?
Могута странно ухмыльнулся и повел мечника к выходу. Распахнув дверь, он указал рукой куда-то вбок. Дождь прошел, но двор был покрыт глубокими лужами, над которыми стелился прозрачный предрассветный туман. В этой дымке Арей разглядел фигуру юноши, который сидел, прислонившись к стене. Казалось, он спал. Однако, подойдя ближе, мечник увидел безобразную рваную рану на шее вампира, настолько глубокую, что голова несчастного была практически отделена от тела. Присев на карточки, барон мрака коснулся запекшейся крови. Смерть наступила несколько часов назад.
Могута неслышно приблизился и встал рядом:
— Я нашел его с полчаса назад. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы этот малый опомнился и начал болтать лишнее.
Помолчав немного, он добавил:
— Уверен, что это не ловушка?
Растерев кровь между пальцами, Арей покачал головой:
— Нет. Тот, кто это сделал, просто заметал следы. Он мне не враг. Но, просто на всякий случай, — мечник поднялся, — если я не вернусь…
Он замолчал, не зная, что сказать. Что, если он не вернется?..
— Ты о девчонке, которая живет с тобой? — усмехнулся Могута. — Не переживай, я о ней позабочусь.
В один шаг сократив расстояние между ними, барон мрака схватил разбойника за рубаху и подтянул к себе.
— Правда? — сквозь зубы выговорил он. — И как же?
Хозяин трактира понимающе, с издевкой осклабился и попытался отстраниться, однако медвежья рука Арея держала крепко.
— Говорю же, ты не меняешься, — сказал Могута. — Такой же бешеный нрав, так же скор в суждениях и поступках. Я не трону твою девчонку, Арей, и сделаю так, чтобы не тронули другие. Долг платежом красен, а я помню, какую услугу ты мне оказал когда-то.
Страшные, узкие зрачки мечника снова приняли привычные очертания. Он разжал ладонь. А затем повернулся широкой спиной и медленно пошел к тяжелым воротам. Уже коснувшись железной скобы, служившей запором, барон мрака обернулся:
— Если не вернусь в течении трех часов, сотри ей память и отправь в человеческий мир.
Сказав это, он накинул на голову капюшон и исчез в дымке зарождающегося утра.
***
Барон мрака спокойным шагом продвигался вглубь городка. На Лысой Горе такое раннее утро было самым роковым временем. Уже не ночь, однако новый день ещё не вступил в свои права. Дымка опасности стелилась по каменным мостовым вместе с мокрым туманом, который мешал четко видеть. Очертания домов и обитателей этого места становились необъяснимыми и грозными, из темных углов слышались чавкающие звуки и жуткие всхлипывания. А когда неестественную тишину окрестностей разрывал высокий, душераздирающий крик, холодивший сердце, в душе растекалось тяжелое тревожное предчувствие, и тогда даже самый смелый путник прибавлял шагу.
Но Арей продолжал идти вперед степенно и не торопясь, прячась от промозглой сырости и холода в тяжелых складках плаща. Он размышлял о Пельке и о том, что передал хозяину трактира на её счет. Эти слова не были случайными, они пришли ему в голову не спонтанно — мечник думал об этом, и думал давно. Ещё во время их путешествия по Запретным землям, когда они день за днем продвигались к Приграничью, он лежал без сна долгими ночами и размышлял, что ещё не поздно вышвырнуть девчонку из своей жизни. Обронить несколько фраз тихим шепотом, коснуться ладонью прохладного лба…
Однако чем больше он смотрел на Пельку, тем невыносимей ему казалась мысль о том, что она может его забыть. Что её ореховые глаза, остановившись на нём, скользнут по грузной фигуре мечника равнодушным взглядом, тогда как сейчас в них плескались восторг и нежность. И его рука замирала над головой девушки, нерешительно опускаясь на волосы. Пелька не знала, что барон мрака перебирал их нежный шелк, пока она спала. Прямо как этим утром.
После ночи, изменившей всё.
Теперь Пелька была его, а он принадлежал ей. Арей не солгал девушке — девственность в мире стражей ценилась очень высоко. Однако лишь та, что была отдана добровольно, незримыми узами связывала мужчину и женщину. Это действительно было сродни браку, настолько сильно магия вплеталась в подобные отношения, и для двоих, соединенных подобным образом, обратного пути уже не было.
Арей ни о чём не жалел, ибо мрак в нём ликовал. Но те затухающие искры света, что ещё вспыхивали в душе, породили чувство, а оно, в свою очередь, посеяло заботу. Которая превращалась в тревогу, а потом и в страх, когда объект чувства находился в опасности.
И теперь этот страх гнал Арея по пустынным улицам. Время от времени хлопали двери трактиров, изрыгая последних весельчаков, продержавшихся до утра. Раздавался неприятный гогот, песня, подхваченная пьяными голосами, а затем всё снова смолкало.
Свернув с главной улицы, мечник прошел ещё несколько сотен метров и остановился у ветхой избы, почти вросшей в землю. Мельком оглянувшись, он дважды стукнул кулаком по хлипкой двери, а затем, выждав пару секунд, ударил третий раз. Дверь открылась ровно настолько, чтобы впустить барона мрака, и сразу же захлопнулась за ним.
В полумраке на хлипком стуле сидел, ссутулившись, мужчина непонятного возраста. Выпуклые бесцветные глаза саркастически разглядывали мечника, который шагнул вперед, мгновенно узнав человека.
— Яраат, — негромко поприветствовал Арей, слегка кивнув.
Оборотень кивнул в ответ, небольшим кинжалом выковыривая грязь из-под ногтей, и произнес тихим сиплым голосом:
— Как живешь, Арей?
Барон мрака не стал отвечать, да это и не требовалось. Стражи мрака не особо уважали протокольные расшаркивания, предпочитая сразу переходить к сути.
— Упыря прикончил ты?
— Разумеется, — оборотень склонил голову набок. — «Это Лысая Гора — смерть здесь лучше серебра». Ведь
