***
С того дня для Арея и Пельки началось счастливое время, наполненное относительным покоем. Если не считать нескольких вылазок, мечник почти всё время проводил рядом с девушкой. На дело он выходил в основном ночью, когда сон Пельки, усиленный магией, становился крепок и безмятежен.
О своей встрече с оборотнем Арей рассказал ей немного, передав лишь часть беседы. Хотя Пелька по-прежнему дичилась посторонних, Арею она доверяла полностью. А он, в свою очередь, убедил её, что Яраат надежный союзник. Правда, о том, что ему необходимо встретиться с Лигулом, барон мрака умолчал. Так же, как и о наемниках, что рыскали в поисках барона мрака. Мечнику хотелось оберегать девушку от всех тревог и опасностей. Чувство, доселе ему незнакомое.
Хотя слова Яраата и поселили в душе Арея некое подобие извращенной надежды, у него полегчало на сердце, когда он расправился с дозорным, подосланным бойцами из Верхнего Тартара. А в одну из морозных ночей, поцеловав в лоб спящую Пельку, он отправился на встречу с Лигулом.
Горбун встретил его не особо приветливо. Однако на теплый прием мечник и не рассчитывал.
— Арей, мой старый товарищ! Подойди, дай взглянуть на тебя, — подозвал его Лигул.
Он сидел, по обыкновению развалившись в своём роскошном, подозрительно похожем на трон кресле. Стол перед ним был завален бесконечными свитками и заставлен чернильницами с кровью.
Барон мрака приблизился к горбуну, чьи глубоко посаженные глазки внимательно бегали по мужчине.
— Лигул, — Арей слегка склонил голову в знак приветствия.
— Мдаа, мдаа… Однако, — прокряхтел Лигул, — затворничество не пошло тебе на пользу. Ты погрузнел. Ну да, надо думать, на твоём умении владеть двуручником это не сказалось?
— Я по-прежнему неплохой боец, — осторожно ответил мечник.
— Не скромничай, — скривился горбун, поудобнее усаживаясь в кресле. — Ты лучший. Ты прошел столько войн, сражаясь наравне со смертными. Даже приобрел у них статус бога!
Арей вздрогнул, услышав последнее слово. Заметив это, горбун противно и понимающе заулыбался, закивал несуразно большой головой.
— Всё ещё надеешься на Его прощение? Брось, старина, мы Ему не нужны. У Него ведь есть человек — создание куда более парадоксальное и завораживающее.
Застарелая обида и злоба вспыхнули в темных глазах Лигула. Однако Арей, помня, зачем пришел сюда, решил повернуть разговор в нужное русло.
— Зачем ты искал меня? — спросил он, даже не подозревая, что дословно повторяет слова, произнесенные Яраатом в этой самой комнате всего несколько недель назад.
— Поход в Запретные земли оказался неудачным. Мои люди сразу сообщили о трагедии в горах, но тебя среди убитых не оказалось.
— Только не говори, что ты беспокоился обо мне, — усмехнулся Арей.
Лигул тоже мелко, неприятно захихикал в ответ:
— Нет, старина, не о тебе. Я беспокоился об артефакте.
— Если твои люди заметили несколько трупов, разбросанных по всему каньону, то гигантскую воронку они пропустить не могли. Камень-голова исчез.
Лигул сцепил в замок руки с неожиданно длинными пальцами и поверх них поглядывал на мечника.
— Об этом я, как ты понимаешь, и сам догадался, — медленно проговорил он. — Но мне хотелось бы знать, куда.
Арей без приглашения уселся в кресло напротив. Его сердце от волнения билось сильнее, чем обычно. Ещё не хватало ему бояться этого подлеца и проныру! Однако барон мрака осознавал, что боится он вовсе не Лигула. Он понял: нужно любым способом отвлечь внимание горбуна от своей персоны хотя бы на время.
— Знаешь, пожалуй, есть кое-что, чего твои наемники тебе не донесли. Артефакт исчез не просто так. Некий волхв попытался отколоть от него частицу. И первоматерия ответила взрывом.
Лигул подался вперед, его глазки-бусинки жадно расширились:
— Кто этот волхв?
— Его имя Мировуд. Он встретился мне на пути к трактиру «Топор и плаха». После того, как произошел взрыв, я его не видел.
— А частица?
— Осталась у него.
Горбун откинулся на спинку кресла. Лицо у него пошло красными пятнами, зрачки в сеточке красных сосудов бегали, и до Арея долетали обрывки сиплых фраз:
— Значит, это возможно… столько лет поисков… Он нужен мне.
Наконец, Лигул будто опомнился и враждебно посмотрел на мечника:
— Это точно всё?
— Всё.
— Почему ты не сообщил мне сразу?
— Хотел попробовать сам его отыскать, — Арей понимал, как опасно говорить такое. Зато подобная подлость вполне в духе стражей мрака и не вызовет подозрений.
Лигул нахмурился, потом усмехнулся и шутливо погрозил ему пальцем:
— Смотри у меня, Арей. Ну-с, куда теперь направишься?
— Ты не пошлешь меня на поиски артефакта? — фальшиво удивился мечник.
— После твоих слов о том, что ты намеревался захватить вещь, за которой я охочусь не первое столетие? Ну уж нет. К тому же, наверняка за время отшельничества ты всё-таки подрастерял былую форму, что объясняет провал операции, — заносчиво ответил горбун. — У меня теперь есть команда первоклассных убийц, и они нуждаются в проверке. Стражи из Нижнего Тартара. Я назвал их отряд Чёрная Дюжина.
— Весьма поэтично, — с иронией отозвался Арей.
Лигул недовольно сморщился.
— Ты так и не ответил, — напомнил он. — Куда намерен отправиться? Не хочу вновь искать тебя, когда ты мне понадобишься.
Арей думал лишь долю секунды:
— На Лысую Гору. Давненько я как следует не кутил. Старых товарищей повидаю, отдохну.
Он решил, что врать про это не стоит. Лигул в любом случае прикажет шпионить за ним, а Яраат был прав: лишняя скрытность только прибавит подозрительности.
Горбун закивал:
— Вот, это другой разговор. Хорошенько гульнуть — милое дело.
Арей уже подошел к высоким двустворчатым дверям и положил ладонь на медную ручку, когда внезапная мысль заставила его остановиться:
— Послушай, Лигул, — обернулся он. — Один вопрос: почему именно Яраат?
Глава мрака оторвал голову от заляпанного кровью пергамента, который начал изучать, и усмехнулся:
— О, это весьма просто, старина — я знал, что только он один способен отыскать тебя и только на его зов ты явишься. Он твой единственный друг, это всем известно.
***
Белое безмолвие окутало Лысую Гору. Снегопад не прекращался много дней, и на городок опустилась сонливость. Стёрлись в серебряной пурге очертания улиц, пропали жители, согнулись под порывами ветра высокие сосны — всё исчезло, преклоняясь перед неистовством природы.
Наконец, спустя какое-то время, снегопад перестал, и ударили морозы. Булыжные мостовые и переулки покрылись коркой льда. Изморозь распространялась по стенам внутри каменных домов, окна разукрасили узоры инея.
В первый день холодов ярко светило солнце. Пелька сидела у окна, завернувшись в комковатое одеяло, и оставляла на заиндевевшем стекле отпечатки своих пальцев. Прижимая к нему теплую подушечку, она выжидала несколько секунд, а потом резко отдергивала, любуясь на цепочку овальных следов.
Их
