Пелька обернулась к Арею. Её глаза лучились нежностью.
- Значит, кто-то из них сегодня воссоединился со своим возлюбленным, - так же шепотом ответила девушка, принимая мужчину в крепкие объятия, прильнув к его горячим губам своими. И тут же отпрянула, потупилась, водя тонким пальчиком по каменному подоконнику.
Мечник коснулся носом её затылка, глубоко вдохнул запах девичьих волос, посылая вниз по позвоночнику волну мурашек. А в голове его пойманной птицей билась одна-единственная мысль. Та, что уже давно не давала покоя. Та, что который месяц зрела на плодородной почве его чувств и, наконец, дала всходы. Мысль, рожденная вопреки доводам разума, взлелеянная сердцем, вылилась в решение, принятое наперекор опыту. Наперекор всему.
- Мне нужно ненадолго уйти, Пелька, - его губы по-прежнему накрывали макушку девушки, из-за чего голос прозвучал глухо. - Не волнуйся, спокойно поужинай, натешься своими подарками. Я вернусь ещё до того, как ты ляжешь спать.
Девушка ничего не ответила, лишь прикрыла на мгновение веки, выражая понимание. Мерный шум дождя за окном и потрескивания дров в очаге нарушил едва слышный шорох, возвещая уход мечника.
Простояв у окна ещё какое-то время, Пелька отошла вглубь комнаты, присела на грубо сколоченный стул. В ней зрело какое-то смутное беспокойство. Не тревога, не ожидание чего-то плохого - наоборот, нетерпеливое сладостное предвкушение окрашивало щеки привычным уже румянцем. Она сама себя не узнавала. Где прежняя Пелька? Та самая пугливая, нагловатая и задиристая особа, которую практически невозможно было отличить от мальчишки? Та Пелька носила шаровары, коротко стригла волосы и не расставалась с любимым ножом. Она никому не доверяла, была сама по себе и не нуждалась ни в чьей помощи.
Что же теперь? Волосы, прежде свисавшие на лоб грязным комом, теперь аккуратно струились вдоль шеи и уже достигали плеч. Спокойным, почти изящным движением задрав платье, Пелька дотронулась до кожаного ремня на бедре - вот и он, её неизменный острый спутник, ждёт своего часа и встречи с врагом. И былая несгибаемость при ней, и беспардонная напористость. Всё так, как прежде - но при этом иначе.
И только потому лишь, что она полюбила. А влюбленная женщина слаба, таковой её делает мужчина, которому она вручила своё сердце, вместе с последним вверив и жизнь, и судьбу.
Эта слабость пугала Пельку, вместе с тем рождая в душе тихое умиротворение. Оно бархатным оцепенением накрывало сердце, которое билось всё сильнее от ласковой чуткости и невероятного, всепоглощающего обожания.
Пелька любила Арея всем своим безрассудным нутром, любила больше себя и больше жизни. Больше всего, что у неё было, есть и будет. С ним рядом её не пугала ни мрачная перспектива будущего, ни жуткое прошлое мечника. Ей нравилось слушать его рассказы о жизни, о свете, об истории человечества - он открыл ей столько нового и неизведанного. Он многому её научил, благодаря этому мужчине Пелька стала образованнее и раскованнее. Ей впервые в жизни захотелось увидеть мир, лежащий за пределами той безопасной зоны, в которой девушка долгие годы вынуждена была обитать.
И хотя все прежние опасения и страхи были при ней, их заглушала любовь такой невероятной силы, что от осознания её девушке порой делалось дурно. Никогда прежде не знала она в себе такой глубины чувств, не знала, что ей доведется подобное испытать. И трепет, и теплую ласку, и мягкую привязанность, и страсть, будоражащую кровь.
Пелька нагнулась над столом, спрятала пылающее лицо в ладонях. Вот до чего её способны довести одни только мысли о возлюбленном! Сказал бы кто раньше о таком, она бы его засмеяла.
Между тем дождь за окном не прекращался, и даже толстые стены трактира вздрагивали от громовых раскатов, а молния то и дело освещала сырые углы. Забывшись думами, девушка не заметила, сколько прошло времени. Уже стемнело, и по комнате гуляли холодные порывы ветра. Она поднялась, натянула поскорее сапоги и прикрыла ставни. Подойдя к очагу, протянула к огню озябшие руки. Веселые всполохи оранжевого цвета вдруг напомнили ей сегодняшний заход солнца. Красивый, медовый закат цвета…
- Янтаря, - вслух пробормотала Пелька, и в её голове снова заиграла печально-игривая мелодия. - Среди ила и камней быть одной из нас женой, - задумчиво напевала девушка, разглядывая свои тонкие пальцы, когда вдруг очередной раскат грома прервал её, вспышкой выхватив воспоминание.
«Нынче русалочья ночь, самое время в судьбу свою заглянуть!». Ведьма-гадалка!
Пелька в волнении отступила назад, огляделась. На полке над кроватью стоял небольшой огарок в железной кружке. Схватив его, девушка зажгла фитиль, а после, зачерпнув ковшом воды из стоявшего рядом чана, выплеснула воду в очаг. Громкое шипение и поднявший чад заставили Пельку отпрянуть. В глазах защипало, и, бросившись к окну, она снова распахнула его. Комнату, охваченную дымом, теперь заполнил ещё и шум ливня.
Однако девушке было не до этого. Подняв повыше зажженную свечу, она медленно приблизилась к старому зеркалу в тяжелой раме. Это было единственное гадание, о котором Пелька знала хоть что-то. В сумраке мрачных стен одинокая фигурка со свечей в руке выглядела жутковато.
- Суженый мой, - хриплым от волнения голосом завела она древние слова гадания, - покажись мне.
Стук дождевых капель слышался все отчетливее, и все пристальнее вглядывалась Пелька в зеркальный мир отражения. Текли минуты, от напряжения у неё заслезились глаза, рука, державшая огарок, затекла и заныла. Но девушка продолжала упорно всматриваться в холодную гладь. Вдруг позади неё что-то тихо скрипнуло, новый раскат грома, казалось, оглушил, и в сверкнувшей прорези молнии в отражении позади девушки из тьмы выступила массивная фигура. А затем Пелька различила знакомый взгляд суровых черных глаз, и вскрикнула, зажав рот ладошкой. Упавшая с грохотом свеча погасла, погружая комнату в кромешную тьму.
========== 13. Обручённые ==========
У семи ключей кто тебя учил,
Кто чего сказал.
У семи дорог кто тебя женил,
С кем тебя венчал.
- Стань моей супругой.
Это было сказано просто, тихим голосом, но твердым тоном, без ужимок и ненужной театральности. К чему колебания и пафос, когда он уже решился? Решился не вчера и даже не месяц назад. Где-то внутри Арей всё понял для себя в тот самый момент, когда увидел огромные испуганные глаза под мостом в Запретных землях. А время… время ему было необходимо, чтобы принять крутой поворот судьбы.
Теперь же принять происходящее осталось всем остальным, и вот здесь дела обстояли куда сложнее. Что доказала реакция
