Обернувшись, он встретился с ней глазами. В каре-зелёных зрачках девушки отражались потрясение и грусть. Но не было того, что он страшился увидеть: жалости. Она не жалела его, она его понимала. Или, во всяком случае, пыталась понять.
Сбросив оцепенение, Глеб огляделся, выхватывая взглядом до боли знакомые предметы. Грудь ему сжало что-то тугое, страшное, но он упрямо заставлял себя игнорировать нахлынувшие страхи прошлого.
— Сарданапал говорил, что тайник нужно искать в погребе?
— Да, — кивнула Таня, разглядывая заваленный мусором пол.
Ногой, обутой в высокий военный ботинок, Бейбарсов раскидал в стороны обрывки бумаги, сухие листья и стебли трав, грязь и маленькие трупики мышей. Под всем этим обнаружились огромные медные скобы, вделанные в деревянные доски пола. Проверив на всякий случай и их, мужчина взялся за оба кольца разом и резко дёрнул. Доски неохотно, со скрежетом разошлись, открыв зияющий провал. У основания вырисовывалась ненадёжная лестница, уходившая вниз и теряющаяся в темноте. Без лишних раздумий Глеб опустился на корточки и взялся за верхнюю перекладину. Стоило ему это сделать, как в погребе зажглось несколько факелов. Переглянувшись, молодые люди по очереди спустились вниз.
Погреб оказался маленьким и тесным. Здесь марево пыли оказалось ещё плотней. Таня закашлялась. Всюду стояли какие-то склянки, заполненные жидкостью, мётлы и черепа — прямо как из сказок о злых ведьмах. Вот только это было совсем не сказка.
На небольшом возвышении стояла раскрытая толстая книга. Глеб хмыкнул, в неверном свете огня разглядывая написанное. Таня вопросительно вскинула брови.
— В эту книгу старуха записывала имена всех своих врагов, — пояснил он, — а когда они умирали, вычёркивала их. В такие дни она бывала довольна и почти не издевалась над нами.
Осторожно озираясь по сторонам, Глеб чувствовал, как голова начинает пульсировать от боли. Что-то гнетущее острым крючком вцепилось в горло, рвануло. Бывший некромаг сжал кулаки, стараясь отделаться от душивших ощущений, как вдруг раздался вскрик.
Резко обернувшись, он увидел, что Таня тянет руки к продолговатому ящичку, на крышке которого был изображён странный амулет — перевёрнутая пятиконечная звезда с заключенным внутрь полумесяцем. Ящичек казался совершенно безобидным, однако чутьё заставило Глеба рвануться вперёд и в последний момент схватить Танину руку.
— Какого Лигула ты творишь! — гневно воскликнул он.
— Я… Прости, я не подумала, — смутилась девушка. — Думаешь, он проклят?
— Ясен Древниров х…
— Глеб! — Таня прервала его с притворным осуждением.
Он смягчился и отпустил её, разглядывая странную находку. Бейбарсов помнил всё, что находилось в этом доме, и сейчас мог со стопроцентной уверенностью заявить: прежде он не видел этого ящичка. Значит, старуха прятала его, и значит…
— Там что-то важное, — заключил он вслух и занёс руку, скороговоркой пробормотав несколько контрзаклятий от сглаза и порчи.
Сразу пять искр оторвались от кольца и окутали шкатулку мерцанием, которое растворилось в пыльном воздухе. Однако ничего не произошло, и от ящичка по-прежнему исходила очень тёмная аура. Глеб нахмурился.
— Что такое? — спросила Таня, вглядываясь в его лицо.
Он внимательно посмотрел на неё:
— Академик тебе ничего больше не говорил? Никаких уточнений по поводу того, какой тип магии здесь может пригодиться?
Девушка на секунду отвела глаза, и мужчина сразу всё понял.
Вот почему именно он оказался здесь много лет назад.
Вот почему он здесь сейчас.
Он просто пешка, разменная монета, которую нужно было использовать, чтобы получить доступ к мощному артефакту или к подсказке о том, где его искать.
Выходит, с самого начала его существование было подчинено одной единственной цели, и на пути к этой цели не было места для радости, любви или счастья. Только хаос, боль, ужас и бесконечное одиночество. Чтобы в конце концов он погиб во имя хороших людей, которые сделали с ним всё это, — или по приказу плохих, которые превратили его в чудовище.
Он в отчаянии прикрыл глаза. Таня что-то говорила ему, цепляясь за кожаный ворот куртки, но Глеб отворачивался. Всё его существо затопила страшная, бессильная ярость.
—…послушай же меня! — вдруг долетел до него торопливый голос девушки, в котором сквозили мольба и отчаяние. — Тебя использовала ведьма, ничего не знавшая о том, кто ты такой! Она думала, что ты поможешь ей в поисках артефакта, но ошиблась! Старуха недооценила маленького мальчика, думая, что окончательно сломала в нём всё человеческое. Но это оказалось не так! Неважно, какими путями — но ты пришёл туда, где стоишь сейчас! А сейчас ты со мной, я рядом, и вместе мы на полпути к тому, чтобы спасти весь магический мир! Посмотри на меня, Глеб, посмотри!
Его расширенные зрачки впились в бледное лицо Тани.
— Ты — не то, что ведьма пыталась лепить из тебя, — шептала девушка, стараясь притянуть его к себе поближе, — ты хороший человек, и можешь стать ещё лучше…
— Я не могу стать лучше даже ради тебя! — воскликнул Глеб. — Не могу, Таня! Я уже по горло во тьме, так всегда было, и так всегда будет! Исправить это не способна ни моя любовь, ни твоя вера.
И, резко подняв руку, он хрипло выкрикнул страшное заклинание. Таня помнила его очень хорошо: оно было из списка запрещённых. От кольца Древнира отделились сразу четыре тёмные искры и попали в ящичек. Огонь охватил дерево, однако, вопреки всему, ларчик не сгорел дотла. Лишь только свечение погасло, маленький замок на крышке сдвинулся в сторону.
Глеб с Таней переглянулись, одновременно шагнули к ящичку и, не сговариваясь, вместе подняли крышку. Внутри лежал пожелтевший от времени свиток пергамента. Проверив его на всякий случай, Глеб осторожно развернул ломкую бумагу, на которую были нанесены… рисунки.
Молодые люди молча изучали тонкие чернильные линии, пока те не начали складываться в историю. При взгляде на одну из фигур Глеба прошибла дрожь, и он услышал резкий выдох Тани — на пергаменте была изображена Чума-дель-Торт. Она стояла в окружении множества других силуэтов, а вся картинка была заключена в ту самую фигуру, которую они с Таней уже видели на крышке ящичка.
— Это ритуал, — прошептала Таня. — Ритуал создания амулета. Только при чём здесь месяц?
Бейбарсов продолжал пристально разглядывать рисунок, нахмурив брови. Сарданапал говорил, что для создания Амулета нужна была сила сотен магов. Таня права, что-то не сходилось. Если только…
— Это не полумесяц… — осенило его внезапно. — Это «С», римская цифра сто!
Таня ахнула.
— Значит, это символ, — продолжал Глеб. — И что-то мне подсказывает, что сам артефакт имеет примерно такой же вид. Осталось выяснить одно: как эта живопись может помочь нам установить местонахождение Амулета?
— Академик упомянул, что его поместили
