— Да, припоминаю его, — усмехнулся Геральт. — Он с такой радостью рассказывал мне, как его долбануло кирпичом по башке.
— Грех смеяться над убогим, — строго сказала ведьмаку Лена.
— А я не смеюсь, просто факт констатирую. Кстати, о «тайнах и особенностях здешних мест» он рассказал мне достаточно подробно и красочно, особенно удалась ему «сага о комарах». Так что не такой уж он и убогий. Ладно, читай дальше. Мне прямо интересно, как прошло знакомство с вызимскими болотами у этого банардовского хлыща.
— «В густом тумане очертания деревенских хат были едва различимы, — продолжила чтение Лена. — Я направился к ним, стараясь придерживаться дороги и ежеминутно опасаясь оступиться в грязь и промочить ноги (в любом случае, здесь я точно заработаю себе простуду)».
— Вот бедняга, — сочувственно покачал головой Геральт. — Так страдать ради тяги к знаниям.
— Не все же такие закоренелые материалисты, как ты, — заметила Лена.
— А когда страшное-то начнется? — спросил Геральт. — Пока что-то как-то буднично.
— Это для тебя буднично. А мне уже страшно. Я как представлю: туман, болота, из ближайшей лужи вылезает синий утопец, разверзает острозубую пасть…
— Лен, ты серьезно или смеешься?
— По поводу чего?
— Насчет синего острозубого утопца в луже.
— Не умею я ужасы описывать. Слушай, короче, дальше, — Лена снова взялась за дневник. — «Васку я нашел хлопочущей по хозяйству рядом со своим домом. Она оказалась суровой старухой с довольно своеобразной манерой речи и некоторыми странностями, которые сразу бросились мне в глаза. Она въедливо и дотошно расспросила меня, кто я такой и чего мне здесь надобно, и, как и предполагал лодочник, отвечать на мои вопросы категорически отказалась. Более того, посоветовала бросить мои изыскания, так как они, якобы в итоге не доведут меня до добра. Выжившая из ума злобная старуха! Хотя, надо сказать, ее пророческий тон и ее манера речи произвели на меня впечатление. На какой-то момент я даже почти поддался силе ее убеждения и мне действительно захотелось все бросить и вернуться в Вызиму. Глупости! Я доведу дело до конца. И утру нос тупицам, которые утверждают, что наследие Альзура невосстановимо. Как бы не так! Труд и еще раз труд. Труд и упорство в достижении поставленной цели — вот залог успеха».
— Ему нужно было послушать Васку, — заметил Геральт. — Она странновата — это да. Но, как правило, знает, о чем говорит.
— «Зато дурачок-кирпичник, которого я нашел сидящим у костра во дворе дома напротив, с радостью согласился мне помочь. Он поведал мне много интересных и полезных вещей. Оказывается, эти болота, в которых, как мне казалось, обитают лишь разного рода чудовища, отнюдь не безлюдны. Помимо живущих здесь кирпичников, в лесу работают артели лесорубов, за вырубками в заповедной роще обосновались друиды. А еще мой добровольный навигатор предупредил меня, чтобы я был осторожен, так как в восточной части болот встали лагерем нелюди. Что они делают в этой глуши, от кого скрываются или с кем собираются воевать, никому не ясно.
Еще кирпичник рассказал, что здесь, к моей великой радости, действительно когда-то обитал чародей, к северо-востоку от деревни на маленьком островке находится его Башня. Маг жил в этой Башне много лет, но однажды что-то случилось, и он просто исчез. Долгое время Башня была закрыта. И хотя желающих проникнуть в нее находилось немало, но никому из них так и не удавалось открыть дверь, запечатанную магией. А потом в эти болота пришел некий ведьмак. Ему каким-то образом удалось открыть Башню, но, как выяснилось, не для себя, а для некого алхимика. Странные создания эти ведьмаки. Иметь возможность прикоснуться к тайнам великого чародея, и не воспользоваться ею. Правду говорят, что мутация убивает в них все человеческие желания и стремления, сохранив лишь алчность и похоть. Впрочем, по словам кирпичника, одно хорошее дело этот ведьмак все-таки сделал — он очень качественно почистил округу от чудищ, расплодившихся здесь в кошмарном изобилии. Конечно, эти болота все равно опасны, так как здесь по-прежнему встречаются монстры, но, по крайней мере, теперь утопцы не выскакивают из каждой лужи, а ядовитые растения не стреляют шипами из-за каждого дерева».
— Вот урод! — обиделся Геральт. — Вроде мажонок, а о ведьмаках рассуждает как самый обычный кмет. Далась им всем эта алчность! Можно подумать, сам он за спасибо работать собирался. И еще мне непонятно, почему они мне все время похоть приписывают? Это-то откуда они берут?
— Из баллад Лютика, наверное.
— И что баллады Лютика?
— Ну-у, на самом деле описывают всего лишь немногие из твоих похождений.
— И что из этого следует? — не понял Геральт.
— Ничего не следует. Это всего лишь размышления не имеющего жизненного опыта студента, не стоит относиться к ним серьезно. Кстати, ты наелся? — спросила Лена принимая со стола пустую тарелку.
— А что, разве у нас еще чего-нибудь есть? — оживился Геральт.
— Омлет на второе на случай, если тебе мяса с картошкой будет мало. И кисель на сладкое я сварила.
— Давай.
— Омлет или кисель?
— И то, и другое.
— Ну что, дальше слушать будешь или ты обиделся на этого дурачка окончательно и бесповоротно? — спросила Лена, поставив перед Геральтом очередные чашки и миски.
— Да. Мне интересно, когда же страшное начнется.
— Ты как маленький, честное слово, — покачала головой Лена. — Как по мне, так вот сейчас оно будет: «Побеседовав с кирпичником, я решил идти прямиком к Башне. Миновав деревню, я остановился в задумчивости. Здесь начинались болота — места безлюдные и полные опасностей. Однако, как ни странно, старая дорога, которая пролегала через деревню и вела дальше на восток, была в довольно приличном состоянии — широкая, выложенная камнями и даже с кое-где сохранившейся оградой по обочинам. Как-нибудь на досуге надо будет все-таки попробовать разговорить эту Васку и поинтересоваться, кто проложил эту дорогу, когда и для каких целей. Вдруг эта информация может оказаться полезной? Эти болота на самом деле кажутся целым кладезем тайн и загадок, приоткрыв завесу над которыми, можно почерпнуть много нового и интересного, а также приобрести необходимые знания и опыт для моих дальнейших изысканий. Может быть, мне удастся откопать здесь что-нибудь такое, что заткнет рот скептикам, которые лишь смеялись надо мной и темой
